— Ну хорошо, — устало сказал Гленнар,
— давайте я задам самый дурацкий из оставшихся вопросов: чем она
поджигала? Я не вижу ничего, что могло бы стать очагом. Рьен,
Таника, вы расследовали поджоги, вы понимаете, откуда шёл
огонь?
Таника отрицательно покачала
головой.
— Нет, — ответил Вириен. — И вряд ли
она огнедышащая. Тогда бы и те деревни спалила. Видимо, это тоже
пресловутая магия. Я не понимаю, признаться, зачем здесь вообще
Тварь. Колдуны заколдовали город, чтобы никто не смог сбежать,
колдуны вытаскивали людей, строили в ряд и не давали с места
сдвинуться, колдуны потом всё поджигали, а Тварь что? По их указке
горла резала? Так могли меч взять, тот же эффект был бы. Или
заклинанием опять же приложить. В чём смысл?
— О, тут я тебе могу объяснить, —
отозвался Гленнар своим обычным беспечным тоном. — Вельможи — по
крайней мере определённая их порода — очень боятся замарать руки.
Представь, учинив весь этот спектакль, они будут искренне считать,
что не стали убийцами. Это всё Тварь, а они чистенькие!
Вириен пожал плечами. Всё-таки он
чаще имел дело с людьми простыми, бесхитростными, которые называли
себя ворами, если воровали, и убийцами, если убивали. Гленнару
виднее. Вельможной братией обычно занимается Тайная, а рыжий среди
них вырос.
Отчаянно хотелось обратно, к обычным
преступникам, подальше от тех мест, где море горит, а убийцы
считают себя достойными членами общества. Да кто ж его
отпустит.
Натали очень хотелось кричать. Сесть прямо на чёрную землю и
выть, голосить, как деревенские бабы, то ли выпуская наружу страх,
то ли рыдая о несчастных загубленных душах. Без слов, без смысла,
без единой мысли в голове. Жаль, она не могла себе этого
позволить.
Вместо этого она вместе с сыскарями
вернулась в столицу и отправилась — смешно сказать — докладывать о
результатах. Точнее, докладывать должны были сыскари, а её
попросили постоять рядом и подтвердить истинность их слов. Натали
это изумляло безмерно: неужто без неё их правоту подвергнут
сомнению? Но спорить не стала, а смирно стояла рядом, пока рыжий
Гленнар рассказывал об увиденном в Фервиане Лейтену и королю.
На самом деле, конечно, королю и
Лейтену, и ей следовало бы воспринимать всё именно так. Но что
поделать, если она млела, лишь увидав прекрасного кузена его
величества?