— Вставай. Делается что-то. Идём
поглядим.
Бормоча совершенно неблагие пожелания
хозяйке, всем, кому в столь неурочный час не спится, и за компанию
— злым духам, Тинейли поднялась, наскоро оделась и заставила Натали
набросить на себя что-нибудь хоть мало-мальски приличное.
— И чо? — спросила Тинейли, когда они
обе выскочили на балкон и, дрожа от ночной прохлады, принялись
вертеть головами.
— Не знаю, — тихо ответила Натали. —
Давай спустимся.
— Тамочка охрана. А ну как
остановит?
— Остановит — вернёмся. Идём.
Они крадучись выбрались из дворца —
не незамеченными, конечно. Бдительная охрана проводила их сонными
взглядами, но останавливать не стала. Мало ли, что может
понадобиться юной девице ночью... Натали не стала додумывать эту
мысль, потому что к щекам прилила кровь, а в голову лезли одни
непристойности.
Вот ведь странно устроен человек! В
самый неурочный час в голову лезет такое, что впору со стыда
сгореть. Вот в романах такого никогда не бывает! Там герои в момент
опасности думают о чём положено, а не о всяком... о всяком.
Во дворе, мощёном красным камнем,
было тихо и покойно, лишь слабый ветер мирно шелестел листвой.
Натали мнилось, что рядом натянута невидимая струна, она поёт,
когда ветер касается её тонкими пальцами, и нетерпеливо звенит,
когда он стихает. Она пошла вдоль этой воображаемой струны — и
вдруг увидела человека.
Он стоял очень спокойно,
расслабленно, словно вышел подышать свежим воздухом или ждёт
девицу, с которой условился о свидании. Да только таким, как он, не
назначают свиданий. Низкорослый, толстый почти до круглости, с
обвислыми щеками, придающими ему вечно недовольный вид, он внушил
бы любой женщине лишь омерзение. Заслышав шаги, он медленно
повернул голову, встретился с Натали взглядом мутно-серых глаз — и
ей почудилось, будто её придавили к земле тяжёлой дланью.
— Вы? — удивлённо спросил он тоном,
требующим немедленно отвечать на все вопросы. — Я ждал не вас.
— А пришла я, — ответила Натали.
Бояться этакую жабу она не желала.
— Тогда отойдите и встаньте вон там,
— он указал на куст, цветущий мелкими жёлтыми цветами. — Возможно,
вы пригодитесь.
— Кто вы? — спросила она, не
сдвинувшись с места. Его глаза зло сузились.
— Я тот, кто хоть что-то смыслит в
том, в чём вы не понимаете ничего. Отойдите, живо! Полог
рвётся.