— Разве я посмел бы, вараи?
— Ну вот смеете же. Мальчишка!
Поживите с моё, и поймёте, почему это плохая политика.
— Покорнейше прошу меня простить,
вараи, не имел даже мысли о том, чтобы оскорбить вас. Я правильно
понимаю, что допросами занимаетесь лишь вы и господин глава Тайной
Канцелярии?
— Правильно. А теперь убирайтесь, вы
мешаете мне работать.
— Ещё раз покорнейше прошу
прощения.
Лейтен вышел вон, сжимая в руках
драгоценную папку. Выпускать её из рук нельзя было ни на секунду,
иначе с него снимут голову, не посмотрят, что наследник
престола.
Мимо проплыла старуха вар Хноген —
ещё один столп Тайной. Лейтен поклонился и ей, она соизволила
величаво ему кивнуть. Просеменили навстречу друг другу два клерка,
чудом избежав столкновения. Всё было вроде бы как всегда в
спокойных коридорах канцелярии.
За исключением одной детали: Пройд
вар Тильмер его сегодня не встретил.
Это пугало.
***
Натали проснулась среди ночи, будто
её кто-то позвал. Ей даже почудилось, что она слышит голос
папеньки, зычный и тревожный. Так он звал её лишь дважды: один раз
— когда начался пожар и все бежали в деревню тушить его, а другой —
когда... Когда же? Она вдруг поняла, что не помнит, и, сев в
постели, принялась вспоминать.
По всему выходило, что второго раза и
не было. Точнее, он приснился ей, и она вскочила, надеясь, что это
папенька вернулся и кличет её. Побежала вниз, не заботясь о том,
что в окнах едва занимался рассвет. И как раз успела обнять
маменьку, прежде чем та сомлела над папенькиным гробом.
Папенька и правда вернулся. Только он
уж не звал её. Больше никогда не позовёт.
Сглотнув, Натали спустила ноги на пол
и со вздохом встала с постели. Это был сон, выходит? Ей приснилось,
будто папенька её зовёт. Такое дивное что-то говорил... Что же?
«Вставай, штора рвётся». Да, точно. Какой странный сон...
Натали мотнула головой. Штора?
Рвётся? Эти слова что-то значат, что? Ну же, думай, голова, картуз
куплю! Так Антип Федулыч говаривал...
«Разорви полог, — вспомнилось вдруг,
прозвучало забытым эхом в голове. — Разорви полог, открой сокрытое,
запечатай навеки то, чему не место в нашем мире...». Она слышала
эти слова перед тем, как переместиться сюда.
— Тинейли! Тинейли, вставай! Да не
спи же ты, дура-девка!
— Чойта, барышня? — отчаянно зевая,
пробормотала Тинейли.