— Вы подходите под описание,
появились в нужном месте в нужное время, вы родом не из нашего мира
— думаете, у нас тут часто появляются такого рода гости?
Несомненно, вы Избранная, просто, видимо, мы что-то не так поняли в
пророчестве, оно довольно запутанное. Может, вы не сразу поймёте,
что делать. Главное — вы можете победить Тварь.
— А больше никто не может? — слабым
голосом спросила Натали.
— Ну почему же, наверняка может. Если
мы отправим на бой с ней армию, она не оставит Твари шансов. Но и
погибнут многие. Очень многие, в этом пророчество однозначно и даже
не туманно. Не стану скрывать, для вас тоже планируется не
увеселительная прогулка. Наши мудрецы изучили пророчество вдоль и
поперёк и утверждают, что в нём не говорится, будто вы непременно
победите Тварь. Вы лишь можете это сделать, и если преуспеете, это
будет самый простой способ с ней совладать.
— А если не преуспею, то просто
погибну, и тогда вы выдвинете армию, — кивнула Натали. Это она
хорошо понимала: конечно, лучше сперва выставить на бой чужачку,
нежели слать в пасть чудищу своих людей.
— Надеюсь, этого не случится, —
серьёзно ответил Лейтен.
Она снова кивнула. Обсуждать здесь
больше было нечего.
Слёзы опять подступили к горлу. Может
статься, она помрёт здесь, так и не увидев маменьку, родное
поместье, нянюшку... Снова вспомнилась злополучная книга, которую
Натали так некстати упустила. «Татику от мамика»... Это был один из
романов миссис Вуд, тех самых, которые обсуждали решительно все, от
маститых писателей до простых мещан. В меру нравоучительный,
наполненный волнующими приключениями, роман захватывал и заставлял
трепетать, переживая за персонажей. Маменька выбрала его для
дочери, полагая, что подобное чтение поможет ей вырасти порядочной
девушкой. Роман, конечно, был уже неоднократно прочитан, но Натали
любила перечитывать его — больше не перечитает. Не ощутит ту
крупицу маменькиной любви, что была в него вложена. Не прикоснётся
к дарственной надписи, воображая, будто касается пальцев маменьки.
Теперь она готова была что угодно отдать за ту книжку, да только у
неё ничего не было, и некому отдавать. Где-то далеко-далеко,
наверное, так же горюет маменька, перебирает старые рисунки и
вышивки, которых касалась рука её дочери, рыдает над сплетёнными ею
кружевами.