— Вы правда думаете, что они могут
быть изменниками? — спросила Избранная, и голос её
дрогнул.
Неужели она в самом деле так наивна?
Или всё же прикидывается? Но зачем рисоваться перед простым
сыскарём?
— Я не знаю, госпожа, но моя работа —
подозревать. Полагаю, это не исключено.
***
Натали была взволнована. Если
охранники, коих Лейтен почитал верными, на самом деле — изменники,
то ведь в первую голову это дурно для Лейтена и короля!
Собственные мысли вогнали её в
краску. «Для Лейтена и короля», подумать только! Ах, девичья душа,
тот, кто мил глупому сердцу, важнее монаршей особы. А ведь она
делом серьёзным занята, нельзя так!
Сыскарей Натали нарочно не искала, но
нашлись они сами, причём именно Третий, по всему видать, человек в
своём деле искусный. Он не только обладал умением объявляться в
нужное время в нужном месте, а ещё и вцепился в неё, будто клещ, и
обо всём выспросил. Натали была сама не своя и всё ему рассказала,
хоть это, может, и не слишком разумно. Но кому-то же ей нужно
верить! На кого-то нужно опираться, идя к страшной своей цели, и
если Лейтен ошибся, отправив с ней не тех людей, которых следовало,
значит, она должна выбирать себе опору сама. Пусть и с риском
выбрать неправильно.
О цели своей Натали только так и
думала: «страшная». Остановить чудовище, послушное воле других
чудовищ, только пребывающих в человеческом обличье, вряд ли
удастся, не совершая ничего ужасного. Она приняла это, согласилась
с этим, но боялась до дрожи. Страх шёл за нею по пятам, в точности
как было, когда она училась ездить верхом. Нянюшка всё причитала,
что барышня убьётся, и это очень пугало маленькую Тату, но папенька
настаивал, да и самой ей было интересно подружиться с огромной
мохноногой лошадью, научиться скакать, будто воин из сказки...
В том, детском страхе была радость. В
теперешнем — лишь тоска. Но так ведь и должно быть, когда
взрослеешь: жизнь перестаёт быть весёлым приключением и становится
чередой обязанностей, порою неприятных. Так говорила маменька, и
Тате было очень грустно это слушать — а Натали должна сию истину
принять.
Капитан Дзирес продолжал вести себя
так, будто ничего не обещал ей сделать буквально сей же час. Всю
дорогу к ближайшей разорённой деревне, именовавшейся Морковкино,
капитан хмурился и озирался, словно кого-то ждал, и лишь на полпути
Натали поняла: ему не сказали о гибели одного из его людей! Он всё
ждёт, когда же несчастный подъедет... Первым порывом Натали было
сказать ему правду, но говорить с неприятным капитаном, который
повёл себя с ней так дурно, не хотелось, и она вскоре нашлась,
отчего не стоит этого делать: раз Третий утаил новость, то,
возможно, так и нужно. А что если она порушит Третьему дознание,
рассказав правду? Ну уж нет!