— А это так важно? — осторожно
спросила Натали. — Ну, полномочия?
— Конечно, — ответил вместо Третьего
Лейтен. — За нападение на королевского охранника, знаете ли, могут
и голову снять.
— Даже с сыскаря? — изумилась
девушка.
— Даже с сыскаря, — серьёзно кивнул
Лейтен. — Если его доводы будут неубедительны.
— Кстати, про доводы, — вмешался
рыжий, — вельможный, мой рапорт добрался до вас?
— Добрался. Как и последний доклад.
Именно поэтому я здесь. Яд, спрятанная улика, отказ капитана
Дзиреса доставить послание — всё это звучит очень... убедительно. Я
мог бы не поверить вам, господа, но Натали... Скажите, Натали, он
именно отказал вам?
— Нет, напротив, пообещал оказать
всяческое содействие. Несколько раз. И ничего не сделал.
— Я много думал, вельможный, — сказал
Третий, — всё не мог понять, зачем был этот глупый демарш. И как ни
крути, ответ напрашивается только один: Избранная не должна была
добраться до вас живой. Вы не должны были узнать ни о том, что она
порывалась с вами связаться, ни о том, что капитан ей отказал.
— А значит, — подхватил рыжий, —
сейчас они тщательно заметают следы. Ведь раз вы здесь, значит,
госпожа непременно пожалуется вам. Вы приехали один или с
охраной?
— Вряд ли моя охрана чем-то
отличается от капитана Дзиреса и его людей, — мрачно ответил
Лейтен, — так что я приехал один. Вы, надеюсь, поможете мне? Будем
считать, что соответствующими полномочиями я вас наделил.
— Исполнять распоряжения вельможного
— наш долг, — склонив голову, сказал рыжий.
— Тогда пойдёмте, — решительно заявил
Лейтен, поднимаясь с места. — Не хочется обнаружить вместо живого
свидетеля хладный труп. Натали, с вашего позволения.
Они вышли, Лейтен впереди,
стремительный и горячий, сыскари — следом за ним, и Натали наконец
смогла прижать руки к груди, успокаивая громко колотящееся сердце.
Она сама себе казалась героиней романа, которую примчался спасать
тот, желанней кого нет на целом свете. Это было невыразимо сладко —
и вместе с тем больно, ведь он спасал её не из любви, а из чувства
долга. Кто знает, кем занято его сердце? Должно быть, одной из
столичных красавиц, богатых и знатных, достойных его. А она, бедная
мелкопоместная дурочка, никогда не сможет привлечь его внимания как
женщина, нечего об этом и думать. Она ему не ровня. Но как, как
оставить мысли о нём, как не мечтать, задыхаясь от собственной
отчаянной смелости?