Хорошо всё же, что вот-вот явятся
сыскари! Лейтен-то, поди, и не думает ни о чём подобном, и вообще
разве можно потакать столь низменным порывам, когда речь идёт о
человеческих жизнях, когда на неё смотрят как на избавительницу от
ужасной напасти?
— Простите, — сказал вдруг он, и она
вздрогнула от прикосновения его пальцев к своим. — Кажется, я всё
сделал неправильно.
— О чём вы? — пролепетала она, насилу
разбирая смысл его слов.
— Отправил с вами людей, которым
велел доверять, а они оказались вовсе не такими верными. По сути,
поставил под угрозу.
— Что вы, мне они не угрожали. Просто
не слушались. Было обидно, но вряд ли опасно.
Лейтен лишь покачал головой, и Натали
вдруг поняла, что не знает, что именно написали в своём докладе
сыскари. А вдруг они не всё ей рассказали, и дела обстоят хуже, чем
она воображает?
Словно услыхав её мысли, появились
сыскари. На лице рыжего было написано откровенное изумление, Таника
выглядела заинтересованной, а лицо Третьего, как обычно, не
выражало ничего, и вообще задержать на нём взгляд было
затруднительно. Они нестройным хором поздоровались с Лейтеном, и он
повторил им то, что уже сказал ей: что хочет поговорить и что
защитит этот разговор от лишних ушей.
Сыскари перешли к делу мгновенно,
словно внимание столь высокой особы были для них совершенно обычным
делом. Не успев опуститься на лавку, рыжий заявил:
— Среди охраны измена, вельможный. У
нас нет полномочий предъявлять такие обвинения, но вар Тириндор
похитил с места преступления улику, стараясь запутать дознание. —
Чуть помявшись, он добавил: — Правда, мы похитили эту улику у него.
Но это не всё! У нас есть основания полагать, что жизнь Избранной
была — а может, и остаётся — в опасности. Рьен, расскажи.
— Один из охранников, вар Шейт, —
зазвучал ровный голос Третьего, — в капусту, предназначавшуюся
Избранной, добавил яд. Я попытался поговорить с ним, но потерпел
сокрушительное поражение. Вар Шейт бросился на меня с ножом... — Он
развёл руками. — Мне пришлось защищаться.
— Но вы же говорили, он упал и голову
разбил! — вырвалось у Избранной. Третий посмотрел на неё
странно.
— А что я должен был говорить? — так
же ровно спросил он. — Что собственноручно убил приставленного к
вам охранника, не имея на это, строго говоря, никаких
полномочий?