Бодрилка не произвела ни на кого
должного эффекта. Я покосился на очкарика с булавой — вид его
трясущихся от тяжести рук грозным отнюдь не был.
— Принимая во внимание мою
склонность к изучению природных стихий, метод ведения боя при
помощи холодного оружия в виде булавы не является целесообразным и
значительно снижа… ет… коэффициент по-полезного… де-де-действи… —
начал свою тираду паренек довольно бодро, но по мере приближения
орчихи, говорил все тише и неуверенней, а когда ее рука легла на
его плечи, и вовсе замолчал, слегка прогнувшись под ее весом.
Орчиха снова улыбнулась и,
заглядывая в глаза парнишке, проникновенно произнесла:
— Че?
— М-мне бы посох… — проблеял
очкарик, решив больше не испытывать терпение дамы через чур
длинными предложениями.
— Как тебя зовут?
— Михаил… Я изучаю…
— Он маг, зачем вы ему эту бандуру
всучили? — раздраженно произнес кто-то за моей спиной и я
обернулся. — Он же от ее веса быстрее крякнет.
Возраст говорившего было трудно
определить, потому что половину его лица скрывала маска, но судя по
голосу — это был такой же зеленый новобранец, как и я. Тем не
менее, он уверенно сжимал в руках арбалет и нетерпеливо поглядывал
на дверь вверху лестницы — ему явно хотелось поскорее подняться и
вступить в бой, что вызвало у меня уважение. Сам я все еще трясся
от внезапно поднятой тревоги, в глубине души надеясь, что она
учебная.
— Маг, значит, — пробормотала
орчиха, потеряв к очкарику интерес, и равнодушно махнула рукой
куда-то себе за спину: — Там посмотри. Ну, а теперь моя любимая
процедура. Не бойтесь, пороть я вас не собираюсь — пока не за что.
Вот если струсите или устав нарушите, тогда всыплю по полной. Вот,
держите! Боевой коктейль — сто грамм обжигающей жидкости. Сделает
из любого салаги настоящего воина. Это пойло вам по уставу
положено, так что — до дна!
Я опрокинул прозрачное содержимое
граненого стакана одним махом и жизнь сразу заиграла новыми
красками. Голова закружилась, сковывающее мышцы напряжение
отступило вместе со страхом. Мне стало хорошо. Даже мигающий
красный свет перестал действовать на нервы.
— Эй, салага, а ты чего стоишь?
На-ка, хлебни для храбрости!
А она ничего — эта орчиха. Ну и что,
что выше меня на голову, с ирокезом и кривыми зубами? Зато вон как
славно всем разливает… Душевная женщина!