– О, дорогая миссис Томпсон, вы неважно выглядите. Давайте
я подарю вам пудру для лица?
Кровожадность людей, ранее работавших на профессора Стентона,
заставила меня невольно улыбнуться и собственно взять себя в
руки.
– Миссис Томпсон, у меня к вам несколько вопросов, –
сказала я.
– И булочка с пудрой, – с самым добродушным выражением
добавила миссис Макстон.
Миссис Томпсон мгновенно оживилась и переспросила:
– Булочка?
– Да-да, – закивала миссис Макстон, откинула салфетку
с корзинки, продемонстрировав выпечку и наполнив камеру ее
ароматом. А затем, накрыв сдобу, безжалостно добавила: – Вы
получите ее, как только ответите на наши вопросы!
Я бы так не смогла.
Я бы действительно так никогда не смогла, но будем
откровенны – окажись тут наш повар мистер Оннер, вполне
возможно, что дело закончилось бы угрозами отрезания частей тела
миссис Томпсон, так что мне оставалось лишь возблагодарить судьбу
за сдержанность миссис Макстон и приступить к допросу:
– Вам известно, кто пытался вас убить, миссис Томпсон?
Женщина хотела было сказать что-то явно грубое, но тут миссис
Макстон достала половинку от булки и принялась с аппетитом ее есть,
намекая, что кому-то очень скоро ничего не останется.
– Нет! – яростно взирая на мою экономку, прошипела
миссис Томпсон. – Если бы я знала, Давернетти давно считал бы
мои воспоминания, этих драконов мало что может остановить, но Я НЕ
ЗНАЮ!
Последние слова прозвучали криком, от которого я содрогнулась, а
вот миссис Макстон продолжила с аппетитом поглощать булочку. И это
мне прекрасно известно, что она ест, когда нервничает, но миссис
Томпсон знать этого не могла, а потому для нее все выглядело
хладнокровным издевательством.
– Это кто-то из Арнелов, – с ненавистью глядя на мою
жующую домоправительницу, сказала уже бывшая сваха, – видимо
одна из многочисленных сестер мэра, как и вся родня, старательно
пытающаяся остановить изменения в нем.
Миссис Макстон перестала жевать.
– В нем и в их мужчинах, – криво усмехнулась миссис
Томпсон.
Боже, с какого перепуга она мне показалась ранее милой
старушкой? Это не женщина, а какое-то исчадие ада с адовой же
усмешкой.
– Изменения? – переспросила я, повторно поборов
желание развернуться и стремительно покинуть данное место… ну или
бежать прочь, второе определение было куда как вернее.