Вместо этих пустяков он вытянул из‑за пояса «форварда» кинжал и
теперь сделался вооружен и безусловно опасен.
– Ты все еще здесь?! – Артем направился к ребенку,
который так никуда и не убежал, лишь отполз ближе к ручью и теперь
лежал у самой воды.
Противостояние с «форвардом», хоть и было, как кекс изюмом,
насыщено событиями, однако в пересчете на минуты с секундами
длилось недолго. И за это время бой у хижин стихнуть не успел. Один
из вигвамов сейчас с треском и дымом пылал и возле него в дыму
отчаянно рубились трое: на фольклорного карателя, отмахивающегося
мечом, наседали двое защитников деревни, мужчина и женщина. Ага,
старая знакомая! Та, что орудовала головешками! Теперь она
орудовала двумя клинками – длинным и коротким. Трофейными, надо
думать. Ну‑ка, ну‑ка… так и есть – возле костра лежал с
размозженной головой один из захватчиков. Молодец, товарищ женщина,
молодец! Правда, следовало отдать должное и плохому парню‑карателю,
он отмахивался ловко и умело, ни одного лишнего движения, взмаха и
замаха.
Оглядевшись, Артем заметил двух бегущих от деревни к лесу
женщин. Эх, жаль, они не прихватили с собой ребенка, наверное, не
заметили из‑за дыма.
Итак, что у нас выходит, займемся нехитрой арифметикой: двое
партизан в ауте, один предельно занят, а где еще двое?
Ага, вот вам еще один, остальной и не последний! И откуда он
только вырулил, собака? Еще один фольклорист‑спецназовец выскочил
откуда‑то из‑за вигвамов, как черт из табакерки, и с ходу рванул к
Артему, причем так стремительно, будто именно в этом и заключалась
его жизненная миссия.
Артем тут же включил наивысшую свою скорость. В два счета
оказавшись у ручья, воздушный гимнаст подхватил на руки китайского
ребенка и рванул к лесу. Это походило на регби. Одному требовалось
добежать до «зачетной зоны», другому – не пустить, поймать и
обездвижить. «Ну, а в зачетной зоне, то есть в лесу дремучем, мы
еще поглядим, кто кого, дружище фольклорист», – подумал
Артем.
Слыша за спиной сопение преследователя, Артем добежал до
деревьев. На бегу он присмотрел подходящую сосну и, оказавшись под
ней, по‑пиратски зажал клинок в зубах, прижал к себе ребятенка
одной рукой, при помощи другой руки и ног вскарабкался на дерево,
забрался в гущу ветвей. Там освободил зубы от клинка, вонзил этот
клинок в ствол и погрозил пальцем китайчонку.