Невысокий и худощавый, но силища в его пальцах была невероятная.
«А что ты хочешь? – промелькнуло в голове Артема. – Этот
гад, небось, упражняется в боевых единоборствах с детства и каждый
день». Артем почувствовал, как его рука поддается чужой силе,
выворачивается. Замысел противника был очевиден: развернуть кинжал
острием на 180 градусов, левой рукой схватить врага за одежду и,
рванув на себя, насадить его на клинок. Другого ничего партизану не
оставалось – меч валяется в стороне, кинжал за поясом прижат
коленями Артема, не вытащишь.
Артем еще ни разу в жизни никого не убивал, однако драться ему
доводилось часто. Главным образом, по малолетству. Такое уж у него
сложилось своеобразное малолетство – в семье проводил времени чуть
ли не меньше, чем в различных коллективах. Родители‑то – артисты.
Когда родители отбывали на гастроли, а это случалось нередко, они
отдавали Артема на месяц‑другой в интернат. Вдобавок каждое лето он
по три смены торчал в лагерях – сперва в пионерских, потом в
спортивных. Ну, а где пацанские коллективы (а в интернатах таковые
подбирались вообще откровенно хулиганские), там всегда проходило
самоутверждение через кулаки. А где загородные лагеря, там всегда
складывались нелегкие отношения с местными.
Видимо, опыт детско‑подростковых драк сработал в нужный момент,
он и подсказал, что надо делать.
Артем врезал противнику лбом в лоб… или, если угодно, по лбу. По
выбритому полукругом лбу. Раздался громкий стук, какой после
сильного удара издают столкнувшиеся бильярдные шары. У Артема у
самого полыхнуло в глазах, но главное – он вырубил противника.
Для верности он еще два раза всадил кулак в челюсть поверженного
врага. И здесь немного перестарался – больно ушиб костяшки и содрал
с них кожу. Впрочем, даже после контрольной кулачной
доработки Артем не позволил себе расслабиться: быстро
связал побежденному руки его же поясом, а ноги – тонкой темно‑серой
накидкой (эдакая удлиненная жилетка с вышитым на ней трилистником).
Ну, вот теперь гражданин стал безопасен для окружающих.
– Убивать незнакомых людей следует лишь в самом крайнем
случае, – пробормотал Артем, изымая у побежденного меч и
кинжал.
И что теперь? Чем заняться? Идти на подмогу деревенским?
Отличное знание арифметики помогло Артему разобраться в том, что
из пяти захватчиков в дееспособных осталось не больше двух.
Печальная судьба троих была Артему известна, четвертого он видел,
когда тот увлеченно сражался с местными жителями. Непроясненным
оставался лишь последний герой. Кстати, не самый худой расклад для
того, чтобы ввязываться в заварушку на чьей‑либо стороне. Или все
же сохранять нейтралитет, как хотел изначально, из кустов наблюдая,
чья возьмет? И вмешаться лишь при угрозе очередному ребенку.
Заделаться настоящим Бэтменом: слетать с кручи, выручать детей и
вновь взмывать на кручу…