- Велия! - возмутилась Мать,
до этого смиренно молчавшая в присутствии дракона.
- Да, мое слово многого стоит.
Успеешь, верну ее тебе. Не успеешь – сама виновата, ты станешь
следующей.
- Я успею, не сомневайся, - я
сжала рукоять клинка до скрипа.
- Тогда до встречи, дерзкий
человеческий отпрыск. Не мешай ей, Мать, такая смелость глупа, но
похвальна.
И в одно движение он взмыл в
воздух, оборачиваясь огромным черным ящером, схватил когтистой
лапой вскрикнувшую от неожиданности сестру и устремился к горам на
запад.
- Что же ты натворила, Велия?
- устало спросила Мать, проведя дрожащей рукой по седым прядям
среди некогда смоляных волос. - Он ведь мог всех нас просто сжечь
за неповиновение.
- Не сжег ведь, - я досадливо
загнала клинок обратно в ножны. - Дракона тоже можно убить. Первый
Отец клана убил.
- И за это мы расплачиваемся
второй век. Мой прадед убил отца этого дракона. Но мы не мой
прадед, мы не обладаем той же силой и магией, что и он. Ты
погибнешь, глупая девчонка.
- А разве я могла просто
отдать ему Лану?! - я подняла обломки лука, чертыхнулась и бросила
их под ноги Матери.
- Он потребовал именно ее, я
ничего не могла сделать, - Мать тяжело вздохнула и опустила голову.
- Вы обе мои дочери, и теперь я потеряла сразу обеих.
- Все дети клана твои. И мы
никого больше не отдадим. Я сделаю невозможное – убью последнего
черного дракона.
- Ты не понимаешь, о чем
говоришь! - разозлилась она. - Не ходи туда, не надо!
- Я пойду, - я шагнула к ней
ближе, чтобы смотреть прямо в блекло-серые раскосые глаза, под
которыми белыми дугами расходился рисунок клановой татуировки, -
пойду и верну ее. И мы никем больше не станем
жертвовать!
- Ты станешь лучшей Матерью,
чем я, - она не выдержала, опустила взгляд и отвернулась, а потом и
вовсе пошла в дом совещаний. Старейшины понятливо пошли за ней, а я
осталась стоять на медленно пустеющей площади над обломками
лука.
Нырнув головой в бочку с водой
пару раз, как, бывало, любил делать мой наставник, я немного
остудила пыл и задумалась, глядя на свое отражение в воде. Оттуда
на меня смотрели весьма решительно и твердо, причем глаза уже
значительно потемнели, как бывало, когда я сильно злилась. В
остальное же время они были нормального голубого цвета, обычного
для этих мест. «Игра света»,- так всегда объясняла эту странную
особенность Мать. Пусть хоть света, хоть тьмы. Не о том я
задумалась. Я ударила по отражению ладонью, разбив его на сотню
осколков на мгновение, собрала рассыпавшиеся русые косички обратно
в высокий хвост и надела сброшенный кожаный доспех, укрепленный
подвижными стальными пластинками.