- Я слово дала, не трону. Да и
не стала бы, это же не ваша вина, будьте спокойны, - я оглянулась
на лавку, где уже тихонько рыдала девочка. - Заберу, пристрою в
клан, если нигде по дороге ей хорошее место не найдется. Воином,
конечно, никогда не станет, а вот к знахарке нашей в помощь
отведу.
- Спасибо. Храни вас Судьба, -
старуха вздохнула с облегчением и затихла. Совсем.
Ферин потрогал жилку на ее шее
и отрицательно покачал головой:
- Ну, хоть умерла с легкой
душой.
Рима завыла в
голос.
И в тот же момент с улицы
раздался крик, треск, а потом и лошадиное ржание. Я вышла, оставив
девочку переживать свое горе, все равно слова ей не помогут. Зато
снаружи было чем помогать. В ярком свете половинки луны красивым
заревом занималась соломенная крыша с одной стороны
дома.
- Тихо подкрался, ублюдок, -
вышел из-за дома Рут, отряхивая окровавленный тесак. - Сможем
потушить?
- Уже без надобности, - я
покачала головой. - Травница умерла, сердце не выдержало. Скоро
утро, мы можем уходить.
- Тогда быстрее, крыша, даже
мокрая, очень быстро прогорит. Я уже начинаю думать, что ты
предвестница пожаров. Я столько их за всю жизнь не видел, как за
неделю с тобой.
- Всего-то два. Или три? - я
отмахнулась и пошла обратно, в горящую избу. Видимо, мне и вправду
не привыкать.
- Уходим, - крикнула я, чтобы
наверняка услышала и рыдающая Рима. - Дом горит. Ваши односельчане
решили не дожидаться Гарды.
- А она? - Ферин растерянно
указал на кровать в углу. - Нужно ведь похоронить...
- Огонь похоронит лучше нас, -
я повернулась к девочке. – А еще так ее могилу никто не осквернит.
Мы павших воинов всегда сжигаем, это почетное погребение. Пойдем,
пока тут все не полыхнуло, быстрее.
Она, размазывая слезы по
побагровевшему лицу, все же бросилась к лестнице на чердак, а не к
выходу.
- Куда, дура?! Там крыша
горит! - я побежала за ней, но куда мне до щупленькой отрочки,
взлетевшей наверх в одно мгновение.
Сунув голову в чердачный люк,
я закашлялась от дыма, но девочку все же рассмотрела. Она
сноровисто металась между падающей внутрь горящей соломой, прикрыв
рот и нос воротом платья, и хватала свои вещи, остановившись лишь
на сумке с длинной лямкой, с которой и побежала к лестнице.
Спрыгнув, я посторонилась, больше ей не мешая. Рима все так же
молниеносно нарвала трав из пучков, висевших за печью, набила ими
сумку, а пару взятых вещей просто связала в узел в одну рубашку.
Было видно, что быстро собираться ей не впервой.