Дом у старика оказался небольшой, но уютный и чистый, хотя и
обставленный крайне скудно. Старик не лгал: все, что возможно, было
уже втихомолку распродано. Кенет с сожалением оглядывал пол и стены
без единой украшавшей их некогда цветной ниточки. Цветной... тут-то
Кенета и посетило счастливое озарение. Он подошел к груде лозняка,
сваленного в углу, и внимательно осмотрел его. Обработан не совсем
хорошо... впрочем, это еще можно поправить. Пожалуй, все
получится.
– Ложитесь спать, мастер, – весело тряхнул головой Кенет. – Все
устроится.
Старик хотел было выспросить у молодого мастера, какая ему
корысть помогать беспомощному старику, но гость уже исчез за
дверью. В ожидании его старик ворочался полночи и заснул засветло,
так и не дождавшись.
Наутро старик проснулся от веселого бульканья. Молодой гость,
судя по всему, не бездельничал: каша томно булькала в горшке,
выговаривая тихое: "п-плюхх". Но каша кипела только в одном горшке.
В другие окутанный паром Кенет сыпал собранные за ночь травы.
– Садитесь завтракать, мастер, – выныривая из облаков пара,
весело произнес Кенет, – мне сейчас некогда.
Потом настал черед прутьев. Кенет прокрашивал их насквозь,
опуская в кипящее варево, просушивал, вновь красил, снова сушил,
пробовал окраску на прочность, каким-то чудом умудряясь поспевать и
с домашней работой. Старик не очень понимал, что затеял вчерашний
знакомец, но приходилось ждать и терпеть: другого выхода у него не
было. Он пробовал продолжить расспросы, но гость то отнекивался
шутливо, а то и вовсе настолько уходил в работу, что вопросов вроде
даже и не слышал.
А еще через день-другой Кенет поставил перед стариком новые
корзинки, совершенно невиданные: полосатые, клетчатые, оплетенные
диковинным цветным узором. Ни одна сельская модница не откажется от
новой корзины, пусть и лишней в хозяйстве, но такой красивой, так
подходящей к ее праздничному наряду.
– Как думаете, мастер – купят? – лукаво улыбнулся Кенет.
Корзины не просто покупали – их брали нарасхват. Таких нигде не
было. Кенет сам придумал красить прутья. К тому же на площади он
подглядел, в какие цвета разодеты здешние красавицы, и подобрал
краску в тон.
Теперь в горшке кипело мясо. Под потолком появились связки
колбас. Днем Кенет часто ходил по грибы, и весь дом украсился
снизками сушеных грибов. У старика Кенет прожил немногим более
недели и охотно остался бы еще на время, но он опасался подолгу
задерживаться на одном месте – устав не велит. В последние два дня
Кенет работал, не разгибая спины, чтобы оставить старику побольше
корзин.