— Тварь из Тиэры, — ответил на мой
вопрос Жоэл. — Наверняка разведчик.
— Да прям, — фыркнул Оуэн. — Обычная
зверюга. Там, я думаю, таких без счета шастает.
— Ты-то откуда можешь знать? —
возразил рыжий.
— А я не знаю, — в привычной манере
парировал барон. — Не похожа она на разведчика. Грубая механика,
заводская ковка деталей, голод, когти — обычный набор. Шпион был бы
сработан поинтереснее, и, при всем уважении к магистрам, они вряд
ли взяли бы его без потерь. Обычный беспокоящий контакт. Чтобы не
расслаблялись.
Я посмотрела на Криса. А интересные
беседы ведут между собой те, кого принято называть «тупоголовыми
рыцарями»! Что такое механика, я знала, хоть ее на Аэре было не так
много, скорее исключение, чем правило. А вот что такое «заводская
ковка»? Если предположить, что «заводская» от слова «заводить», то
при чем здесь подгонка деталей — не часовщика это работа, либо
умелый кузнец ковал, либо маг изменял металл. А если от слова
«заводчик», то есть скотовод — то вообще белиберда получается. Или
на западе все по-другому?
— Вот только вопрос — как она
преодолела разлом? — хмыкнул рыжий.
Я бы сказала, вечный вопрос, который
задает себе уже не одно поколение магистров.
Жоэл тем временем раскрыл книгу. На
пожелтевшем листе бумаги тушью был нарисован угловатый зверь с
кошачьей мордой, механическими суставами и сегментным скорпионьим
хвостом. Ни одной лишней детали, ни одной дрогнувшей линии. Зверь
присел, словно готовясь к прыжку, и я воочию представила, как
склоняется его треугольная башка, как щерятся в яростном рыке
клыки.
— Этого изловили еще во времена
первого князя, — сообщил Жоэл.
Пара скупых строк под картинкой.
Узнать о звере удалось очень мало.
Тиэра, или Нижний мир. Выходцами из
него нас пугали в детстве кормилицы. Когда-то давно наш мир был
целым, не было ни Аэры, ни Тиэры. Была одна лишь Эра, единая и
неделимая. Говорят, она была прекрасна, настолько, что сами богини,
Чистые Девы, снизошли до нее и жили среди людей.
Но всеобщее благоденствие
закончилось, когда людские маги пошли против природы. Они стали
изменять не только неживое, но и замахнулись на детей богинь:
зверей, птиц, рыб и, наконец, на самого человека. Соединяя
несовместимое, калеча и изменяя, иногда уродуя, они даровали людям
новые возможности, опираясь лишь на собственные желания и
разумения.