Дирижабль качнулся.
— Я не боюсь летать, — больше для
себя повторила я и, не удержавшись, посмотрела на шар над головой.
Тогда тоже ничто не предвещало беды. Понадобилось десятилетие,
чтобы люди снова начали доверять воздушным судам грузы, а потом и
жизни.
— Ты похожа на нашу домоправительницу
Милку, та поклялась, что ноги ее не будет в этих летающих гробах, —
Гэли снова захихикала, а потом серьезно предложила. — Если тебе
совсем не по себе, давай сядем.
— Нет, — я стиснула ладони, наблюдая,
как вторая галера отчаливает от пирса — значит, мы следующие. — Не
хочу быть такой, как ваша домоправительница.
— Другого пути все рано нет, ни сюда,
ни отсюда. — Гэли отвернулась от окна и обворожительно
улыбнулась.
— Догадываюсь об этом, — иронично
ответила я и проследила за ее взглядом.
Молодой человек заботливо усадил Мэри
Коэн на одну из скамеек. Кутающаяся в вязаный шарф дочка аптекаря
кивнула, молодой человек на несколько лет старше обжег подругу
сердитым взглядом. Гэли послала воздушный поцелуй, но парень
отвернулся.
— Вы знакомы?
— Тьерри Коэн, — отмахнулась девушка.
— Отцу он нравился, респектабельная семья, но по мне — слишком
скучен.
Дрожь под ногами усилилась, скрипнули
снасти, зазвучали отрывистые команды. Служащий объявил об
отправлении, стюарды стали закрывать окна. Корзина качнулась,
дирижабль со скрипом потерся о каменный пирс.
Еще до того как закрыли окно на нашей
стороне, я успела услышать протяжный крик птицы и глухой удар — она
врезалась в бок дирижабля, а потом, спланировав вниз, выровнялась
уже у самых стекол.
— Не грохнись в обморок, Астер, —
прокомментировал неслышно подошедший Отес, и дирижабль, качнувшись,
отошел от воздушной гавани. — Тебя что, в Академикум без сознания
привезли? — Парень наклонился, поднял упавшую муфту и подал
мне.
— Почти, — прошептала я, кутая руки в
теплый мех.
— Не твое дело, умник, — ответила
подруга и потянула меня к лавкам. — Иди еще книжки почитай.
Я неохотно отвернулась от качнувшейся
за стеклом каменной полосы пирса, которая отдалялась с каждым
мигом. Посадочная площадка осталась висеть в воздухе, как и
каменный язык гавани. Дирижабль поднялся над островом, в небо
взметнулись библиотечные башни Магиуса, острые шпили Отречения и
приземистые арсеналы Ордена.
— Ты бледная, — нахмурилась подруга,
когда Отес отошел.