При виде черной накидки поверх синего хайю Кенета губы массаоны
чуть дрогнули – но и только. Вообще-то лишь самые бедные воины в
дни гербовых торжеств ограничивались малой парадной формой. Хотя
устав и не предусматривал непременного ношения хайю по местным
торжественным дням – обязательным черный хайю считался в дни
имперских праздников, – но каэнцы предпочитали залезть в сколь
угодно тяжкие долги, а гербовые празднества встретить в полном
парадном одеянии. Однако молодой чужак мог и не знать ни об этой
традиции, ни о самих гербовых торжествах. К тому же он и так отдал
дань местным обычаям, ради праздника соорудив себе прическу на
каэнский манер. Да и честно говоря, не стоит донимать его
придирками. Полевой агент и вдобавок маг! Массаона Рокай прекрасно
догадывается, что именно утаил Наоки в своем рассказе. "Темни
сколько хочешь, молокосос, а все твои наивные хитрости способны
обмануть разве что клопа с оторванной головой. Ясно же, что Кенет,
и никто другой, был тем могучим магом-целителем, который вернул к
жизни твою сестру. Тайны, видите ли. Развел секреты, щенок. Я тебе
твои секреты еще припомню. Сразу надо было говорить, отчего тебя
понесло из вельмож да в простые воины, сразу. Я бы тебя, паршивца,
по-иному вздрючил за твой промах. И не стал бы подвергать такой
угрозе твой рассудок. Поросенок ты неблагодарный, я ж с тобой как с
родным – неужто ты не мог мне довериться? Обидно. Ох, до чего
обидно. Одна надежда, что твой приятель-маг вгонит в тебя хоть
немного ума, раз уж природа обделила. Маги и вообще славятся
знанием людей и спокойной рассудительностью. Ремесло у них
такое".
Вот почему массаона ни словечком не обмолвился Кенету о его не
вполне уставной одежде и без колебаний отпустил с ним Наоки раньше,
чем намеревался.
– Подарок у тебя с собой? – поинтересовался Наоки, выйдя вслед
за Кенетом из казармы.
– Конечно, – кивнул Кенет. – Когда пойдем?
– Прямо сейчас. Не то старик Хассэй сбежит к какому-нибудь
больному, и будем мы его искать неделю кряду.
Они и впрямь едва успели застать старого лекаря дома:
неугомонный Хассэй уже куда-то собирался. Подарки он принял с
благодарностью: и кисть, выбранную для него Кенетом, и новый пояс с
красиво вышитым знаком врачебной гильдии, подаренный Наоки.
Скорехонько повязав новый пояс и сунув в сумку кисть, старик лекарь
извинился перед воинами, что не может предложить гостям даже вина
выпить, ибо его ждет больной с переломом стопы и ножевой раной –
праздник, ничего не поделаешь, господа воины, в такие дни работы у
врача по горло. Он подхватил сумку и бодро засеменил по направлению
к набережной.