Обитатели крепости отвечали любопытством на любопытство. Заметив незнакомого мужчину, вышедшего вместе с драконом из подземелий, они бросали всё и с интересом шли на него посмотреть. Даже дерево, которое казалось вековым раскидистым дубом, вдруг зашевелилось и повернулось, уставив на Всеволода свои лишённые всяких эмоций тёмно-зелёные, глубоко посаженные глаза, пугающе сверкающие откуда-то из складок грубой коры.
Пересекли двор довольно быстро. Он не очень большой был. Но этого хватило парню, чтобы почувствовать себя «голышом на витрине». Кто он такой, обитатели, очевидно, не знали. Вот и прикидывали кто на что горазд. И это отражалось во взглядах. В основном настороженных, но встречались и оценивающие, можно даже сказать — хозяйские, владельцы которых явно уже прикидывали, куда бы парня пристроить к делу.
Вошли в цитадель.
На воротах никого вроде не было. С первого взгляда. Лишь войдя в арку двери, Всеволод обнаружил слева и справа за ней постаменты с каменными крылатыми скульптурами жутковатого вида. И вроде бы ничего такого. Да только их глаза едва заметно двигались, отслеживая вошедших.
— Горгульи? — тихо спросил Всеволод дракона. Тот молча кивнул. А граф обернулся и совершенно по-дурацки хихикнул, представляя себе сюрприз для внезапных и совсем непрошенных гостей. В том небольшом тамбуре восемь горгулий выглядели силой совершенно непреодолимой.
— Семья? — спросил Всеволод у Паарнахтура.
— Клан. Всё, что от него осталось, когда ваш отец принял их.
Граф вновь обернулся к статуям, и те синхронно кивнули. Выглядело жутковато. Потому как на вид камень камнем. Но от этого движения даже крошка на пол не посыпалась. Странные существа. Впрочем, переборов первые эмоции, Всеволод вернул им короткий поклон, улыбнувшись. И только после этого последовал дальше за драконом.
Его достаточно адаптивная психика вновь помогала справиться с критическим стрессом. Живое дерево, горгульи, гномы, орки, тёмные эльфы и чёрт знает ещё сколько всяких сказочных, волшебных персонажей. И всё вот оно. Протяни руку и щупай. Если, конечно, не боишься, что тебе эту самую руку откусят. А. Ну да. Ещё и дракон в образе разбитного рыжего парня с сильным, но очень специфическим чувством юмора, пронизанным насквозь элементами садизма и полным пренебрежением к чужой жизни.