Пригнувшись, двигаемся дальше. Изредка
над головой свистят пули, но видимо бьют пока не прицельно. Мы в
небольшой лощинке пока-что находимся. Туго придётся, когда на
открытое место выйдем перед самыми нашими окопами.
Когда над бруствером наших окопов уже
стали различаться чёрные точки бескозырок, Маруська кинулась вперёд
бегом, на ходу крикнув: «Дядь Мить, в меня стрелять наши не будут:
у фрицев женщин в армии не бывает».
Мы залегли. Маруська бежала по
открытой местности, петляя как зайчик, прыгая через воронки. Вот,
рядом с ней пули стали поднимать фонтанчики пыли. Один фонтанчик,
второй, третий… «Гад, снайпер похоже бьёт, сейчас достанет девку,
сволочь фашистская,» - в сердцах вскрикнул я.
Матросы в наших окопах, видя, что дела
её совсем плохи, открыли встречный огонь по фашистам, пули свистели
над головой чуть ли не задевая нас.
Я зажмурил глаза, поняв, что сейчас
произойдёт. Выстрелы прекратились. Открыл глаза - девчонки уже не
было видно. Она то ли погибла, то ли прыгнула в противотанковый ров
перед нашими окопами.
«Эх, малышка, малышка, жить бы тебе
ещё да жить!» — проскочила горькая мысль. Мы поползли к нашим
окопам, стиснув зубы. «Хоть бы под дружеский огонь нам не угодить»
- мелькнуло в голове.
Когда осталось совсем немного и вокруг
нас начали кучно ложиться немецкие мины, вскочили в полный рост и
побежали.
Растяжка противопехотной мины
появилась совсем неожиданно. Её зацепили все, но остановиться уже
было невозможно.
«Это конец!» - последнее, что успело
промелькнуть в моей голове перед грохотом взрыва.
Верещагин, сделав невероятный кульбит
в воздухе, накрыл грудью эту мину. В тот же миг она разорвалась с
оглушительным треском.
Все упали, а бедного Сашку подкинуло
взрывной волной и как-то неестественно плавно опустило на землю,
будто какой-то повреждённый манекен, безжизненно раскинувший руки и
ноги.
Вернигора схватил его под мышку и
полетел вперёд, как когда-то былинный Черномор, наверное, летал. В
одной руке был раненый Верещагин, во второй - ППШ, и его ботинки
пятьдесят второго размера мелькали с такой скоростью, что вряд ли
какая, самая шустрая пуля за ними поспела бы. Бескозырка послушно
летела за ним следом, предусмотрительно привязанная ленточками к
шее.
Всёёё!!! Кувырком через бруствер, я -
на главстаршину, а сверху – «щучкой» нырнул Мустафа. Санька был ещё
жив. Он что-то пытался прошептать окровавленными губами, но мы
поняли только: «Братишки…Живите…Отомстите».