Все круги ада - страница 29
– Так мабуть не за то место, что надо, его подвесили, оно и оборвалось, а сам вин живий остался - подвёл теоретическую базу Вернигора под мои философские размышления.
Всё прыснули со смеху, несмотря на всю трагичность сложившийся ситуации.
- Таааак! Товарищи, вам не кажется, что вы слишком веселы для потенциальных покойничков? - спросил я строго.
- Так воно ж и радостно с того, що завтра враньци усё и закинчится - перешёл Петрусь на ридну мову.
Все снова обречённо примолкли. Маруська даже вроде как всхлипнула слегонца. Опять сердце прищемило.
«Точно Бога нет, иначе бы он не сгубил так бессмысленно эту светлую, чистую душечку».
- Не хнычь Мария, - строго сказал я, "Может ещё всё и образумится. Тебя то уж точно не тронут.»
- Дааа я ничё…, я так…, я больше не буду, мне без вас и жизнь та не нужна, вы мне роднее родных все стали. Кроме вас у меня никого на всём белом свете и не осталось - как маленькая пропищала девчонка, всхлипывая. - Я вот… (теперь это уже можно сказать, мы всё равно завтра все умрём), я вот лю..., лю..., нет, вот мне нравится наш товарищ главстаршина, который Пётр.
Мне всегда в детстве снилось, что меня начинает пороть флотским ремнём отчим, а тут врывается он, мой герой, хватает меня на руки, а я плачу, плачу, горько так, прегорько, а потом уткнусь в его широкую грудь, пахнущую теплом и силой, и так мне хорошо сразу становится... Просто нет таких слов, которыми можно передать это счастье.
Все снова замолчали. Богатырь сквозь зубы произнёс: «Це неправильный сон тебе приснився. Я бы сначала тому кату глотку вырвав, и только потом тебя на руках унёс. И так бы до самой смертушки носил и целував. Каждую твою ранку зацеловал, перецеловал бы.
Все снова притихли. Смерть уже нетерпеливо поглядывала через щели в дверях нашей тюрьмы. И похоже на то, что ждать ей оставалось совсем недолго.
Создать карусель
Сон наш прервал скрежет открывающейся двери, и голос охранника: «Тузов Дмитрий Дмитриевич, кто тут из вас?» Маруська пронзительно пискнула и кинулась мне на шею со слезами: «Дядьмить, как же так, родненький? Фрицы нас били, били - не убили, теперь свои расстреляют»?
- Да успокойся малышка, никто меня не расстреляет, по крайней мере на ночь глядя. Помнишь, что чудище сказало? С утреца, да перед строем, что бы другим не повадно было дезертировать. А сейчас ночь, зрители все ещё спят, шкуры наши дырявить особого резона ему нет, значит что-то другое придумал. Может пить просто ему захотелось с бодуна, а крови моей хлебнёт, что б жажда не мучила, да успокоится. Так что не спеши хоронить старикашку Бигнера, худые они гады шибко живучие. Помнишь у Кощея Бессмертного сколько тех жизней было? Он и сам толком не ведал сколько их припасено было на чёрный день. По всем заначкам припрятаны были», - сказал я, включив свою самую обаятельную из своих улыбок.