Вдруг прямо
над самым моим ухом прогремел дикий вопль: «Мааааруся!!! Ааааа!
Шайтааан!!!» - дальнейшую тираду заглушил грохот выстрелов автомата
ППШ.
Это был
татарчонок, про которого я совсем забыл, а он похоже пришёл в себя
и видел все подробности этой кровавой расправы.
Голова
фашиста разлетелась вдребезги как переспелый арбуз, остальные крысы
кинулись врассыпную, но пацан полосовал их в хвост и в гриву, одной
длиннющей очередью размером во все семьдесят патронов в
барабане.
Когда
закончился диск в автомате, тот резко его откинул, вставил новый, и
нажал на спусковой крючок снова.
«Остановись!!!» - крикнул я что есть силы.
ППШ, хорошая
машинка, но два диска подряд, это для него гарантированный
приговор.
И
действительно. После десятка выстрелов, в затворе раздался скрежет
и тот замер навсегда.
Видимо
перекосило затворную раму, и один патрон догнал второй при подаче.
Такое случалось и раньше, причём сплошь и рядом.
Парнишка,
отбросив уже бесполезный автомат в сторону, выхватил из подсумка
гранату РГД, резко выдернул кольцо, и запустил её в сердцах за
насыпь, куда спрятались недобитые враги. Она ещё не успела
разорваться, а Мустафа уже схватил вторую, выдернул
кольцо…
Выстрел,
оглушительно прогремел откуда-то сзади меня. На спине пацана вспух
кровавый пузырь, и краснофлотец Алимор Мустафа, успев в последний
раз обернуться, рухнул на спину замертво. Слёзы застилали мне весь
видимый горизонт, горло пересохло, голова готова была разорваться в
клочья, а в груди застыл истерический вопль.
Не знаю
сколько времени прошло, но послышались осторожные шаги, и в поле
моего зрения появились два румынских солдата, с винтовками
наперевес, трусливо крадущиеся к телу Мустафы. Один прицелился, и
попытался было выстрелить ещё раз, но второй, судорожно его
останавливал, указывая на гранату без чеки, зажатую у парня в руке,
громко выкрикивая какие-то проклятия, и дико жестикулируя
руками.
Тут я
наконец-то вспомнил и про свою лимонку, зажатую в руке. Совсем не
без труда разжал стянутые судорогой от перенапряжения пальцы, так
долго сжимающие её родимую...
Граната, как мячик, бойко покатилась
по наклонной плите, и мягко плюхнулась прямо под ноги этим уродам.
Последнее, что я успел увидеть перед взрывом, это их дико
перекошенные от ужаса хари, и разинутые в последнем вопле
рты.