Все круги ада - страница 81
И это похоже был конец. Пулемётчик из верхнего окопа начал разворачивать ствол своего пулемёта в мою сторону, и это мероприятие как обычно очень мне напомнило кадры старинного дореволюционного ещё синематографа. Кадры там сменялись рывками и очень медленно. Точно Яшка когда то высказался, что время создаётся у нас в мозгу и иногда растягивается как гармошка.
Я в своём неглубоком окопе был перед фрицем как на ладони, и уже ощущал, как пули вспарывают мои кишки... Тут неожиданно раздалась автоматная очередь и ствол пулемёта прекратил своё душераздирающее движение. Мой парнишка оказался не промах. Я и не заметил, когда он успел туда проскользнуть.
Вернув пулемёт на его старое место, мой напарник полоснул по пулемётчику напротив, но то ли второпях плохо прицелился, то ли прицел сбился - промахнулся. А немец видать был опытным дуэлянтом и встречным огнём настиг его первый.
Но наши видимо догадались, что тут у нас происходит, и начали медленно втягиваться в узкий проход, сбоку от батареи, по тропинке которая была завалена телами тех, которые туда пошли первыми, пока мы не подоспели.
В окоп последнего пулемётчика полетела туча гранат, и как это не удивительно, но одна всё же взорвалась, покончив с этим гадом. Мне стало даже немного стыдно за плохое мнение о товарище Сориной, производившей эти самые гранаты. Мысленно я даже попросил у неё прощения за клевету, с напраслиной, и поблагодарил за так вовремя взорвавшуюся когда ей и положено гранату с гордым названием "Ф-2".
Впереди всех, прихрамывая шёл наш седой командир с маузером в руке, видимо серьёзно раненый в ногу. Каждый шаг похоже ему причинял нестерпимую боль, но он стиснув зубы, даже попытался мне улыбнуться.
Поравнявшись, мы горячо обнялись, и он в сердцах произнёс: «Если бы не вы, братцы, то лежать бы нам всем сейчас на той тропинке. Жив коли буду, представлю вас к наградам».
- Да особо и некого уже представлять - грустно констатировал я - Один я только и остался.
Мы рассредоточившись цепью и в едином порыве, вдохновлённые недавней победой, рванули цепью вперёд по степи. Рядом со мной бежал матрос Ветров с ручным пулемётом наперевес, и на ходу, задыхаясь, мне хрипло прошептал: "Прости... меня... братишка.., если сможешь.., что, я - последний мерзавец, в тебе сомневался.., и не суди строго". На что я коротко ответил: "Уже. Уже всё забыл. Ничего и не было. Проехали брат и забыли".