Все круги ада - страница 82
Я, как местный житель, знавший эти места в совершенстве, трезво понимал на сколько малы наши шансы. Ведь что бы прорваться к партизанам, нам предстояло сначала сразиться со всей 11 армией генерала Манштейна, и преодолеть километров пятнадцать по открытой местности.
Но надежда, как всегда, умирает последней. Главное на данном этапе, было проскочить совершенно открытое пространство между Казачьей и Камышовой бухтами. Вдалеке уже виднелись какие то заросли и развалины, в которых легко можно было бы наверное укрыться, и организовать оборону.
Но тут предательски рано начал брезжить рассвет. "Эххх, как же коротки в ваших краях южные ночи, в июле то месяце" - вспомнилась мне, совсем недавно, произнесённая нашим командиром пророческая фраза.
Мы бежали молча, со штыками наперевес, и почти что уже проскочили половину пути до тех развалин, когда вокруг начали плотно ложиться мины. Видимо немцы заранее предусмотрели такой поворот событий, и поле это было хорошо пристреляно.
Вот мина слева...мина справа... теперь должна быть третья, которая будет моей. Я щучкой, с разбега, нырнул в глубокую воронку, и похоже, что вместе со мной туда же следом шлёпнулась и та самая, третья мина. Яркая вспышка перед глазами, и вслед за ней наступила полнейшая тишина.
В забытьи мне показалось, что я вернулся в своё далёкое детство, и там мы с пацанами весело играем в прятки. Даже причудилась какая то весьма странная считалка: «Айн плен, цвайн плен, драйн плен, и следом автоматная очередь».
Когда это повторилось во второй и в третий раз, я понял, что это мне не кажется, а всё происходит наяву.
С трудом открыл глаза, уже рассвело окончательно, голова дико пекла, глаза были залиты засохшей кровью. А осколок той злосчастной, третьей мины, нагло торчал у меня из живота, и тоже горел нестерпимой болью.
Приподнявшись над землёй, я неожиданно ясно увидел что там происходит на самом деле. Наши ребята лежали по всей степи разноцветным, безжизненным ковром, и по этому ковру шли автоматчики в немецких касках, беспристрастно произносили ту роковую считалку, и на счёт "три" пристреливали того, кто был ещё жив, но не в силах был подняться на ноги.
Грустно провернув барабан своего верного друга-нагана, я увидел там лишь чёрные отверстия пустых гильз. Похоже даже и застрелиться не получится. Выйдя из оцепенения, я вытащил из кармана брюк партбилет, и вместе с наганом и финкой засунул всё это богатство под большой камень в своей воронке.