– Там этот… – тревожно выдохнула Лея.
Люк сердито покосился на сестру – она всё-таки не послушала его и
пошла следом. – Который жжется! Вы что, не видите? Пошли отсюда,
пока нас не заметили!
БУМ-М-М – бум-бум-бум… БУМ-М-М –
бум-бум-бум…
Пол сделал нетерпеливый жест,
отмахиваясь от Леиного страха. Чуть натянул тетиву – и неслышно
заскользил вперёд. Он это умел: подобраться вплотную к самой
осторожной птице так, чтоб ни веточка, ни лист не шелохнулись, и
сбить пущенной в упор стрелой.
Только вот сейчас они не на
охоте…
Пол осторожно выглянул за угол – и
тут же спрятался. Обернулся, опустил лук и поднял растопыренную
ладонь с одним поджатым пальцем.
Люк махнул рукой в ответ. Всё ясно –
даунов четверо. Что ж, разведка произведена, пора возвращаться
вниз. Сообщить охране и пусть решают, что делать дальше
«Откуда всё же этот звон? Дауны
устраивают ритуальные пляски? Играют в какие-то свои игры?
Любопытно…»
– Папа, здесь офы!
Детский крик резанул по ушам и утонул
в воинственном визге Пумбы. Звонкая дробь за углом оборвалась. Лея
оглушительно завизжала, заглушая разъярённого мини-пига.
Мальчишка. Младше их, лет восьми, не
больше. Отлетел к противоположной стене коридора и скорчился на
цементе, сжимая в руке нож – плоский, блестящий клинок, совсем не
похожий на расплющенный загнутый кусок арматуры, торчащий за поясом
у Люка. В глазах – лютая злоба. Левая, свободная ладонь прижата к
боку, из-под неё расплывается по рубашке красное пятно. Пумба знает
своё дело.
– Бежим, бежим, бежим!
Подоспевший Пол зыркнул на раненого и
побежал к лестнице, таща за руку Лею, а та поволокла за собой на
поводке протестующе хрюкающего, упирающегося всеми четырьмя
копытцами Пумбу.
– Держись, сынок, я сейчас!
Люк обернулся на крик. Из конца
коридора к нему бежал огромный мужчина – обнажённый по пояс, в
грубом кожаном фартуке, на котором то тут, то там виднелись дыры с
почерневшими, обожжёнными краями. В руках он сжимал большую кувалду
– и уже заносил её для сокрушительного удара.
– Я уже, сынок! Я уже!
Мальчишка что-то выкрикнул в ответ и,
не отрывая ладони от распоротого клыками бока, ткнул Люка острием
ножа в ногу. Это вывело его из ступора, и спотыкаясь, оскальзываясь
на мокром цементе, Люк кинулся прочь. По полу задребезжала
оброненная заточка, но он не решился остановиться и подобрать её,
подгоняемый чудовищными проклятиями, которые изрыгал
молотобоец.