Так, колдовала. Бецик. Разнесло
комнату. Боже, где я?
«Наверно, умерла, — тут же услужливо
подсказал мозг. — Жила-жила и бац! Нету! А это — жизнь после
жизни!»
Перспектива была странная, но… вполне
возможная. Ну или я просто брежу. Ударилась головой и вот
результат. Эх, не зря тёть Зина всегда говорила: «С головой шутить
нельзя!»
Голова, кстати, тут же отреагировала
тяжестью и болью, давая понять, что надо отдохнуть.
Я потерла глаза, потом
зевнула.
Дорота с беспокойством смотрела на
меня. Шаленый не произнес ни слова, но по его лицу всё было
понятно.
— Алине надо поспать, — произнес он. —
Мы придем попозже.
Но в этот момент распахнулась дверь, и
в комнату влетел ураган в красном платье, на высоких шпильках и
идеальной укладкой золотистых локонов.
— Вот ты где
прохлаждаешься!
Так, дама к сорока годам, но стремится
выглядеть на тридцать. Макияжа столько, что хватит на двух Алин и
третья ещё сможет приторговывать. Фигурка изумительная, но я даже в
таком состоянии вижу корсет, утягивающий талию, и декольте до пупа,
выставляющее напоказ грудь. Настоящую, интересно?
— Пока я вынуждена заниматься
организацией, ты здесь…
— Вислава! — попыталась осадить
нахалку Дорота. — Алина плохо себя чувствует! Девочка
только…
Ага, это та самая, с которой мы
поругалась вчера.
— Пан Шаленый, а посторонним можно
посещать больничную палату? — спросила я, невинно хлопнув
ресницами.
— Какая я посторонняя? — взвизгнула
Вислава. — Столько сил на тебя угробила, ночами не сплю, всё
хозяйство на себе тащу…
— Пресс не треснул? — поинтересовалась
я.
Потоки возмущений тут же схлынули.
Теперь на меня во все глаза смотрели огромные янтарные глаза
Виславы, густо обведённые подводкой. Да уж, а вот визажиста надо
себе найти получше.
— Что? — тихо уточнила она.
— Пресс, — невозмутимо уточнила я. —
То, что между грудью и местом, где у вас заканчивается декольте.
Если он слаб, то, конечно, гору дел на себе не утащишь.
Конечно, про декольте я приукрасила,
но, когда мне хамят неизвестные дамочки, всё воспитание куда-то
девается.
— Да как ты смеешь?! — Вислава
кинулась ко мне с однозначным намерением вцепиться в
волосы.
Но тут какое-то зеленое свечение
обхватило её петлей за талию и приподняло над полом.
— Панна Каторжинская, вы забываетесь,
— сказал Шаленый таким ледяным тоном, что даже у меня по спине
пробежали мурашки.