Я судорожно схватила его. Комок замер,
а потом… полез обниматься.
— Алина! Алиночка! Эти изверги не
пускали меня, говорят, никаких животных! Сами они животные! Я
фамильяр, я…
Пока он безостановочно трещал, я
сидела и осознавала. Первое: я обнимаюсь с летучей мышью. Большой.
Размером с кота. Второе: мышь трындит. Много. Третье: я всё-таки
сошла с ума. А-а-а-а!
— Чего орёшь?! — Мышь с перепугу
откатилась в сторону и подозрительно посмотрела на меня красными
глазками.
Во тьме зрелище было ещё то. Я закрыла
рот, моргнула, снова открыла.
— Только не говори, что не узнаешь
меня, — тихо произнесла мышь, пятясь к быльцу кровати.
— Не узнаю, — признала я. — Да и
вообще первый раз вижу, чтобы летучие мыши говорили с
людьми.
— Мыши и не говорят, — вдруг
рассердился мой визави, — а фамильяры очень даже! Алина, это же я,
Бецик!
Тишина. Звук судорожно щелкающих
извилин. Результат: ноль.
Хотя… Дорота говорила что-то про
Бецика. Следовательно, вот он… такой. Собственной персоной. Тот,
который не знал, куда спрятаться, когда я колдовала. Уже ближе, но
всё равно всё сложно.
— Когда Шаленый говорил, что ты
потеряла память, я думал, что это для запугивания
пиявок-родственников. Но, кажется, всё ой как плохо, — задумчиво
изрек он и снова подобрался ко мне. — Так, давай вспоминай. Тебя
зовут Алина Альжбета Каторжинская, двадцати трёх лет от роду,
невинная.
«Очень даже винная!» — чуть не ляпнула
я, но вовремя прикусила язык.
В конце концов, когда тебе ещё
биографию расскажет такой… необычный собеседник. К тому же эти
знания сейчас необходимы.
— Единственная наследница
могущественного ведьмака Анджея Каторжинского, ныне покойного.
Точнее, пропавшего без вести, но уже век нигде не появлявшегося,
потому официально считающегося покинувшим нас.
Я закусила губу. Так, информация
интересная. С одной стороны, хочется бегать и орать: «Какая ведьма?
Вы тут все бренькнулись?», с другой — со мной говорит летучая мышь.
Поэтому, кто тут бренькнулся, — это очень хороший
вопрос.
— Алина, мне не нравится выражение
твоего лица, — авторитетно заявил Бецик.
— Мне сейчас много чего не нравится, —
призналась я. — Но об этом потом. Скажи мне, Вислава…
она…
— Такая гадина, — тут же пожаловался
Бецик. — Так бы и проредил ей патлы, но ты не разрешала.
— Да ну? — искренне удивилась я. — Так
люблю родственницу?