– Палатка одноместная, а кастрюлей три, – сказал я.
Мы потоптались возле палатки, выдвигая и обсуждая разные
версии.
Отвесная скала с головой прищурившегося старика нависала над
нами. Хоть теперь мы видели его с другого ракурса, так сказать,
анфас, это был тот же старик. Одноглазый старик. Скала была из
красноватого гранита. Дно отщелка круто поднималось вверх, огибая
скалу справа. В этом отщелке кусты эфедры были особенно пышными.
Костя подошел к одному, ухватил длинный и густой пучок, словно
хотел сжать его серпом.
– А тут чикинда вообще нерезаная! – воскликнул он, без прежнего,
впрочем, энтузиазма. – Ясное дело: кто захочет на своем горбу мешки
с чикиндой к дороге таскать!
Пошли назад. На обратном пути почти не разговаривали. Палатка
произвела на всех удручающее впечатление.
Вернулись мы уже в сумерках.
– Наконец-то! – обрадовалась Алиса. – Мне уже не по себе
стало…
Только легли спать, как услышали пронзительный визг Алисы. Мешая
друг другу, выскочили из палатки. Полураздетые девушки стояли
недалеко от своей палатки и с испугом смотрели на нее. Луна светила
ярко. Я отметил про себя, какая у Кати красивая фигура.
– Паук заполз, – пролепетала Алиса. – Громадный, жуткий. – Вдруг
она снова завизжала.
Из палатки выбежал устрашающих размеров паук, рыжий, мохнатый, с
мощными челюстями. Передвигался он с пугающей стремительностью.
Антон с непривычной для него проворностью поднял камень, подбежал и
ловким ударом раздавил его. Выпрямился и посмотрел на Алису.
– Это фаланга, – определил Костя. – Выглядит страшно, но не
ядовитая.
– Не совсем так, – сказал я. – Да, ядовитых желез он не имеет,
но может на челюстях переносить трупный яд. Известны смертельные
случаи от ее укусов.
– Ну поцелуйте же своего спасителя, девчонки, – хмыкнул Санек. –
Он же этого ждет.
Девушки смущенно молчали. Антон опустил голову и зашагал в
палатку.
– Что ж ты своей пикой не воспользовался? – с легкой насмешкой
спросил Костя.
Санек не ответил. Все разошлись по своим местам.
Спал я плохо. Хоть и устал. Думал о Кате. Кажется, я ее
полюбил.
4
За завтраком Санек попробовал суп и скривился.
– Холодный. Мартышка у нас дежурный? Ты суп вообще
разогревал?
Суп, действительно, был теплым. Антон опустил глаза.
– Разогревал. – Тихим голосом, но явно волнуясь, попросил: – И
это… Не хочешь меня Антоном называть, вообще никак не называй,
короче.