– Это противоречит обычаю, – добавил «гусар», – но мы согласны
сделать исключение. Так что будешь драться в наших рядах. В броне
тебя никто не узнает.
– Это… большая честь, – снова произнёс я, обдумывая сказанное. –
Конечно, я жажду мести. Но мои силы ничтожны по сравнению с чарами,
которыми владеют воины рода.
– Не прибедняйся, – сказал Арсентий Филиппович. – Я знаю, на что
ты способен. Ты в поединке убил витязя четвёртой ступени. Это
что-то да значит. Будешь сражаться на левом крыле – там обычно
дерутся самые слабые бойцы третьей-четвёртой ступени. Естественно,
мы не отправим тебя с пустыми руками. Борис Вениаминович обучит
тебя владению некоторыми артефактами: броня, оружие – всё это
будет. Битва назначена на начало сентября, у тебя есть почти три
недели, чтобы совершенствоваться в своих навыках.
– Счастлив служить роду, – произнёс я с лёгким поклоном. –
Сделаю всё, что требуется.
– Иного ответа я и не ожидал, – улыбнулся Арсентий Филиппович. –
Значит, решено: ты выйдешь на битву. Но есть у меня к тебе ещё
вопрос. Во время вашей стычки с Барятинским одну из моих дружинниц
ранили. Десятник Гаврила утверждает, что рана была очень серьёзная,
и шансов выжить дружинница почти не имела. Но та медсестра, которая
находилась в доме во время перестрелки, к утру излечила её. Ты
знаешь эту девушку? Как у неё это получилось?
Вот этого-то я и боялся. Я надеялся, что про Таню давно забыли,
но оказалось, нет. Вспомнили. А мне теперь надо её отмазывать:
– Я её знаю. Она была медсестрой в арзамасской больнице. Она
очень талантлива, и я не удивлён, что она помогла Катрин. Вероятнее
всего, ранение оказалось не столь опасно, как утверждает десятник.
Он не сведущ в медицине, и вряд ли мог поставить точный диагноз.
Если бы рана действительно была серьёзная, Катрин не выжила бы.
– Видишь ли, дело в том, что мой врач, который лечил Катрин, в
медицине разбирается хорошо, и он согласен с десятником: рана была
не совместима с жизнью, но несмотря на это, зажила очень быстро,
что невозможно, если не допустить, что к ней приложил руку
врачеватель. Не знаешь, как такое могло получиться?
– Мне это неведомо, – покачал я головой. – Девушка та – очень
хорошая медсестра, но не более.
«Отмаза» не прокатила. Тут были свои спецы, которые слишком
хорошо понимали, что к чему.