Разговор подтвердил подозрения Артема.
– Я иду от монастыря на горе Энку, где долгие годы жил
послушником, все эти годы не покидая обитель, – выдал Артем
заготовленную легенду. – Я иду к городу Ицудо. Подскажи мне,
какой дороги следует держаться, чтобы…
– Ты ёсиносуке из Хираката? – не дал договорить Артему
оборванец. Он вскочил на ноги и попытался заглянуть Артему под
шляпу. А сделать это, надо сказать, было не так‑то просто.
Артем подошел к выбору дорожного наряда тщательно и вдумчиво, не
абы что нацепил на себя. Длинная, доходящая до пяток, сплетенная из
осоки накидка‑мино позволяла незаметно горбиться, уменьшая свой
рост, чтобы не слишком выделяться среди малорослых японцев.
Широкая, конусообразная шляпа‑амигаса из рисовой соломы (Артем
отыскал в монастыре шляпу самого большого размера) полностью
закрывала лицо, разглядеть, кто под шляпой, каков там разрез глаз и
цвет кожи, можно было, только приподняв ее или сбив. А как ни
заглядывай – не увидишь.
– Нет, я не ёсиносуке, – сказал Артем чистую правду.
– Я знаю, кто ты! – Оборванец мелко захихикал, тряся
неряшливой лохматой бородой. – Ты – Иёно усиони3, ты пришел с
Сикоку.
Оборванец потянулся к шляпе, Артему пришлось отодвинуться.
– Нет, я – не Иёно усиони, я – другой, – смиренно, как и
положено бывшему послушнику, отвечал гимнаст. – Так все‑таки,
какой дороги следует держаться, чтобы…
– Я знаю, кто ты! – вдруг выпалил этот ненормальный,
показав на левое плечо Артема. – Ты – Бьяку‑Рю!
И начал пятиться. Пятился, пятился, вдруг сорвался и стремглав
бросился наутек, шлепая босыми пятками по гладким бревнам моста,
отполированным ногами, временем и дождевой водой. Признаться, сей
типус оставил Артема малость озадаченным. Оно конечно,
странствующему сумасшедшему вроде бы и положено нести всякую чушь.
Но вот почему он вдруг понес чушь про Бьяку‑Рю, сиречь Белого
Дракона? Артем невольно взглянул на свое левое плечо. Все
нормально, нет никакой дыры в накидке, через которую юродивый мог
бы увидеть татуировку. «Может, он видит сквозь солому и ткань?
Сумасшедшие зачастую обладают возможностями, превышающими обычные
человеческие, – пришла на ум совсем уж бредовая мысль. –
Да ну, чушь! Нечего ломать голову над ахинеей, которую несут всякие
юродивые. Как верно подмечено классиком: „Ну, сумасшедший – что
возьмешь!“ Вот и весь сказ. Все, выкидываем из памяти…»