Алмаз не удивился. Он знал, что солнечный свет бьет по глазам
илвов, а ткань тонкая, сквозь нее Изумруд видит все вокруг – не
очень четко, зато глазам не больно.
– Здравствуй, вождь! – высоким голосом приветствовал гостя
илв.
– И ты зовешь меня вождем, – усмехнулся Алмаз. – Ваши
таумекланские штучки...
– Ты был у Агат? – догадался илв.
– Да. Она готовится к жертвоприношению. Я ушел, чтобы не
мешать. Да и раздражает меня это зрелище.
– Тебя, вождь? Но ты сам каждый день терзаешь ножом
человеческую плоть!
– Это не нож, а скальпель, – уточнил Алмаз.
– Те, что умирают на залитом кровью столе, не видят
разницы.
Алмаз вздохнул про себя, вспомнив мелькнувшую недавно мысль: да,
илв и шаманка на удивление быстро и хорошо освоили чужой язык – но
остались дикими натурами, с трудом воспринимающими высокие
идеи.
– Я не терзаю плоть, – попытался объяснить маг. – Я творю.
Я создаю новое человечество. Рабы, ложащиеся под скальпель, –
материал для великих свершений. Агат, разрывая жертву в клочья,
входит в транс и пророчествует. Я уважаю ее методы, но мне жаль,
что они несколько расточительны. Может быть, я дал бы этому
пленнику крылья!
– Как дал жабры Аквамарину?
Алмаз гордо кивнул.
Да, он был первой серьезной удачей мага-хирурга, этот
рыбак-иллиец, проданный пиратами в рабство на север. Алмаз вживил
ему акульи жабры. Но до конца трансформацию тогда довести не
удалось. Кто же знал, что пленник – скрытый маг, да еще такой
сильный! Когда он пришел в себя и понял, что с ним сделали,
произошел мощный выброс магической энергии – замок содрогнулся!
Позже молодой маг смирился со своей участью, вошел в Ожерелье,
развивает свои способности и изучает море...
Тем временем илв рассуждал:
– Ты убиваешь, Агат убивает, Рубин убивает... и всё не для
того, чтобы насытиться. Не понимаю!
Алмаз взглянул на собеседника – и сразу отвел глаза. Нет, у него
не вызывала отвращения вытянутая вперед нижняя часть лица,
напоминающая звериную морду. Не отталкивала мага и бурая шерсть,
покрывавшая спину, плечи и загривок лесного чародея (грудь, живот и
руки шерстью не обросли). К этому Алмаз привык. Но сейчас Изумруд,
распластавшись по стволу дерева, висел вниз головой – и небрежно
разговаривал в этой позе. У Алмаза при взгляде на него начиналось
головокружение.
– Не надо сравнивать, – мягко ответил он. – Агат убивает,
чтобы увидеть вероятные варианты будущего. Рубин убивает, потому
что ему нравится убивать, это для него – как вино или ласки
женщины... ладно, каждый развлекается как может. Но я убиваю не
ради убийства! Я леплю из живого существа нечто более
совершенное!