Континент замерзал. Уже давно это ни
для кого не являлось секретом. Среднегодовая температура
падала где-то на градус за десять лет. На Восточной Склавии,
омываемой тёплыми течениями Южного моря, климатические
изменения пока ещё никак не отразились. В Средней Склавии это
привело к стремительному обнищанию деревни и уходу жителей в
города. Примерно те же процессы происходили и в Западной
Склавии, но с одной поправкой – все местные племена были
твёрдо убеждены, что в гибели урожаев и суровых зимах
виноваты пришлые склавийцы, запрещающие эрзинам поклоняться
своим богам как должно. При этом, чтобы не умереть с голоду,
аборигенам приходилось идти к ненавистным им склавийцам в
поисках работы и крова. Местные промышленники были
заинтересованы в дешевой рабочей силе, которую представляли
собой проживающие в деревнях эрзины. Особенно в работниках
нуждалось правление Западно-Склавийской железной дороги.
Таким образом, города и посёлки Западной Склавии быстро
обросли закрытыми для посторонних районами, где проживали
коренные жители здешних земель. Нищие, невежественные,
озлобленные эрзины почти сразу превратились в страшную
головную боль для склавийской полиции и жандармов.
Неудивительно, что человека за стенкой так тщательно
обрабатывали.
– Давайте лучше, перекусим с вами, господин
инспектор, пока мои дуболомы трудятся, – вдруг предложил
Димов. – Посмотрим, чего тут сторож себе на смену
припас.
Экзекуцию над изловленным эрзином жандармы
проводили тут же, на складе. Перед этим за дверь были
выставлены все остальные проживавшие на этом складе эрзины, а
также сторож, который, судя по всему, покрывал эту
нелегальную ночлежку. В его-то каморке и сидели сейчас
офицеры, ожидая, пока нижние чины вернутся к ним с
результатом.
– О! Молочко, – Димов уже вовсю шарил в
сундуке сторожа, который составлял ровно половину мебели в
комнатке. Вторым предметом мебели был ссохшийся деревянный
табурет, на котором сидел сейчас Богдан. – Молочко – это
всегда хорошо, особенно, если свежее. А тут вот ещё и творожку
крынка, и хлеба краюха, – Димов замолчал, перехватив
необрительный взгляд Богдана.
– Вы, господин инспектор, не
обессудьте, весь день на ногах, маковой росинки, как
говорится, во рту не держамши, – Димов усмехнулся. – А
сторожу мы деньгу платим. Наш он, как вы понимаете, на
зарплате у отделения. Так что не грабеж это, не подумайте
дурного.