– Больно! Не бей! Не бей! Больно!
По плану проекта дороги, Ичитьевск должен
был стать центром строительства тысячи верст железнодорожного
полотна, а также местом постройки моста через Ичит. Всё это
требовало огромного количества оборудования и материалов,
которые сплавляли по реке из приморского Костовска. Под все
эти грузы, идущие непрестанным потоком, и были выстроены
огромные восточные склады, превосходящие своими размерами весь
остальной Ичитьевск. Склады, по сути своей, давно уже стали
отдельным миром с собственными нелегальными жителями и
неофициальными законами. Государственная жандармерия,
исполнявшая в Ичитьевске роль городской полиции, не часто
посещала этот район, но уж если жандармам приходилось бывать
на складах, то с местными они не церемонились.
– Смилуйтесь! Смилуйтесь!
– Они его там насмерть не забьют? –
лениво поинтересовался Лазаров. Он вовсе не собирался
учить жандармского капитана его работе и, тем более, читать
тому нотации. Начинают разговор с тумаков? Значит, так надо.
Везде своя специфика, и он, приехавший из Костовска чиновник
Синода, понимает специфику Ичитьевска явно хуже, чем местные,
поддерживающие здесь порядок с момента основания поселения.
Но вежливо напомнить о деле всё же стоит. В конце концов, он
приехал из губернского города не для того, чтобы участвовать
в весёлом беспределе расшалившихся местных силовиков.
– Не должны, – так же лениво ответил
Лазарову капитан Ян Димов, глава жандармского отделения в
Ичитьевске, – не в первый раз.
– Неужели часто людей мордуете? – изумился
Лазаров. По службе ему, Богдану Лазарову, старшему инспектору
Синода Костовской губернии, регулярно приходилось работать с
полицейскими и жандармскими служащими, и он знал, что к
сапогу и дубинке люди из Государственного Министерства
Внутренних Дел прибегают крайне редко, чтобы там не говорили
расплодившиеся в последнее время крикливые вольнодумцы.
– Эрзинов часто, – кивнул Димов, –
крепкие они, эти эрзины. И хитрые. Он говорить будет, только
если уж совсем прижмет. Вот парни и прижимают, – усмехнулся
офицер.
Эрзинами называли коренных обитателей
Западной Склавии. Область от побережья Великого Океана до
отрогов Лисьих Гор испокон веков была населена разнообразными
племенами, которых пришедшие в эти земли склавийцы для
простоты именовали «эрзинами», по названию первого из
встреченных племён в далёкие времена освоения региона.
Взявшиеся за изучение аборигенов антропологи и этнографы
выделяли, как минимум, четыре крупных племенных союза,
отличавшихся между собой ареалом обитания, и как следствие,
рационом, культурой, верованиями и языками, но для простого
человека все эти аканы, эрзины, сарыги и асгаты были на одно
лицо. Тем более, что все племена аборигенов сходились в главном.
Все они сильно не любили склавийцев и предпочитали не иметь с
чужаками никаких контактов, делая исключение разве что для
ярмарок, проводимых в склавийских городах и сёлах два-три
раза в год. Ещё сто лет назад единственными, кого серьезно
беспокоили эрзины, были комиссары Синода, которые из-за
изоляционизма аборигенов никак не могли отучить их от
почитания своих племенных божков. Но лет тридцать назад
ситуация начала меняться.