Внимательные иностранцы отмечали некоторую суровость, проявляемую отцом по отношению к сыну. У Гюйссена встречаются указания на то, что Петр Алексеевич строго обходился с сыном и приказывал Меншикову относиться к нему без лести. Плейер, посол австрийский в России, рассказывал о слухах, что в лагере под Ниеншанцем Меншиков, схватив Алексея Петровича за волосы, повалил его на землю и что государь не сделал любимцу своему за то никакого замечания.
К Меншикову Алексей будет испытывать неприязнь до конца жизни. Не раз он рассказывал позже, как Александр Данилович бранил его при честном народе «поносными словами».
В марте 1704 года царевич отправляется с воспитателем под Нарву и находится там во все время осады. По взятии ее возбужденный победой Петр, обойдя полки, под звуки музыки и барабанного боя, обмениваясь с генералами радостными мыслями, заходит в главную квартиру фельдмаршала Очилова, где находился царевич, и говорит ему:
«– Сын мой! Мы благодарим Бога за одержанную над неприятелем победу. Победы от Господа. Но мы не должны быть нерадивы и все силы обязаны употреблять, чтобы их приобресть. Для того взял я тебя в поход, чтобы ты видел, что я не боюсь ни труда, ни опасности. Понеже я, как смертный человек, сегодня или завтра могу умереть, то ты должен убедиться, что мало радости получишь, если не будешь следовать моему примеру. Ты должен, при твоих летах, любить все, что содействует благу и чести отечества, верных советников и слуг, будут ли они чужие или свои, и не щадить никаких трудов для блага общаго. Как мне невозможно с тобою везде быть, то я приставил к тебе человека, который будет вести тебя ко всему доброму и хорошему. Если ты, как я надеюсь, будешь следовать моему отеческому совету и примешь правилом жизни страх Божий, справедливость и добродетель, над тобою будет всегда Благословение Божие; но если мои советы разнесет ветер, и ты не захочешь делать то, чего желаю, я не признаю тебя своим сыном; я буду молить Бога, чтобы он наказал тебя в сей и в будущей жизни.
Слезы появились на глазах мальчика. Он прижался к руке отца и, поцеловав ее, сказал с горестью:
– Всемилостивый Государьбатюшка, я еще слишком молод и делаю, что могу. Но уверяю ваше величество, что я, как покорный сын, буду всеми силами стараться подражать вашим деяниям и примеру. Боже! сохрани вас на многие годы в постоянном здравии, чтобы я еще долго мог радоваться столь знаменитым родителем».