— Да чтоб его… — выдохнул Виктор.
Том молча смотрел в окно, ожидая развязки событий. Ещё раз
запускать ракеты было нельзя, иначе взрывы уничтожат больше людей,
чем это сделает монстр.
А тирахор, меж тем, уже догнал тягач, зацепился за прицеп и,
пусть и не без труда, но вскарабкался на него. Его когти тут же
начали рвать сталь, как бумагу.
— Пусть отделят прицеп! — приказал Виктор.
Его приказ передали. Потом ещё раз. Но что-то пошло не так.
Должно быть, заклинило механизм, или вроде того. Тягач продолжал
тащить за собой полностью гружёный прицеп, а монстр уже подобрался
к кабине и одним движением уродливой, ещё дымящейся морды, смял её,
словно консервную банку.
Грузовик мгновенно потерял управление и на полной скорости
врезался в растущие неподалёку деревья. Прогремел ещё один взрыв —
на этот раз виной тому был полностью заряженный аккумулятор тягача.
Тирахор издал свой последний рык и упал, растянувшись на земле.
Система активировалась незамедлительно. Сейчас, когда все
находились рядом, и проблем со связью не было, на обновление
статистики ушло совсем немного времени.
«ВНИМАНИЕ! Зафиксированы потери личного состава и
техники.
Погибло людей: 2
Марк Тирис — водитель
Элин Пакки — механик
Уничтожено техники: 1
Тягач Е-43. Назначение: транспортировка продуктов и вещей
общим весом 34 тонны
Рекомендуемое действие: продолжать движение».
На этот раз её послушали. Не было смысла останавливаться и
возвращаться. Людей уже не вернуть, а тирахор мог быть ещё жив. Да
и на тот грохот, что они тут устроили, очень скоро сбегутся все
монстры округи.
Так что, племя поехало дальше, безмолвно или словами оплакивая
погибших товарищей. Как часто бывало с Томом в такие моменты, ему в
голову пришла странная мысль, что каждый из них в глубине души
испытал облегчение, что монстр настиг не их, а кого-то другого. Но
говорить об этом вслух, он, конечно, не стал.
***
Они остановились только через несколько часов, когда их прошлая
стоянка осталась далеко позади. Уже успел наступить рассвет, день
обещал быть солнечным и тёплым. Однако никто из людей этого даже не
заметил. Каждый был сейчас погружён в свои тягостные мысли.
Племя снова расположилось лагерем, только теперь никто уже не
мог сколь бы то ни было расслабиться. Вождь начал вести разговоры о
предстоящей церемонии прощания с погибшими.