Вадим приподнялся на локте, напрягся,
но тут же успокоился: в руках у парня был поднос с парой мисок и
небольшим алюминиевым же бидоном. Хмуро зыркнув в сторону Вадима,
парень сгрузил все это на стол, сгреб грязную посуду и пошел к
двери, стараясь не спускать с лежащего глаз.
«Боится? – удивленно подумал Вадим. –
Он – меня? Да ладно, не настолько же я их напугал. Видимо, просто
опасается, вдруг кинусь? Не опасно, но приятного мало – отбиваться
от мелкого, но агрессивного идиота. Что ж, чего-то подобного я и
добивался, так?»
Едва дождавшись, пока мальчишка
выйдет и дверь за ним щелкнет замком, Вадим не удержался – встал и
подошел к столу. Густой овощной суп, несколько вареных картофелин,
политых маслом, кусок вареного мяса. В кружке – молоко. В бидоне –
чистая вода, литров пять. Вадим еще раз напился, с сожалением
посмотрел на еду, но заставил себя вернуться в постель. Сначала
нужно уже съеденное переварить, а то как бы не стало плохо после
долгого голода. Тело приятной тяжестью подсказывало, что это верный
ход мыслей.
«А у них тут самообеспечение, похоже,
- подумал Вадим, кутаясь в одеяло. – Еда – мясо, овощи, картошка,
молоко. Наверняка дети все это и выращивают, включая скот.
Помладше, как я, или постарше – в налаженном хозяйстве работа
найдется для всех. Поэтому и голодом не морят – очень
цивилизованный подход. Вот это на столе очень смахивает на
усиленное питание… Что ж они в принципе довели пацана до такого
состояния? Не заметили вовремя? И потом тоже не спохватились? Или
здесь все-таки действует что-то вроде естественного отбора?»
Вопросов было больше, чем ответов.
Вадим понимал, что скоро поймет это сам, но не думать не мог.
Упрямо вспоминались детали, поначалу проскочившие мимо сознания.
Детский жаргон, понятный интуитивно, на уровне грамматики, хотя
смысл отдельных слов так и остался неясным. Поведение Пня, умело
разнявшего их с Серым драку, но появившегося слишком поздно, чтобы
ее остановить. Две пустые кровати в общей комнате… Пустяк, но Вадим
точно знал, что мелочей для него сейчас нет и быть не может.
«Клички, - подумал он, уже засыпая, и
зацепился за эту мысль. – Я не помню, чтобы прозвучало хоть одно
имя, а ведь мальчишки постоянно друг друга называли. Серый, Тюфяк,
Баран, Ложка и Крысюк… Это нормально, в таком возрасте и в таком
коллективе клички просто обязаны иметь даже большее применение, чем
имена. Но чтобы имен вообще не было? Ладно, может, я просто ни
одного не услышал. Это потом. Все потом…»