До вечера он проснулся еще один раз,
поел, уже не чувствуя такого лютого голода и уговаривая себя жевать
неторопливо, тщательно. Наверное, поэтому и проблем с желудком не
возникло. Ночь прошла спокойно, только под утро Вадим замерз и
проснулся. Долго смотрел на видный в оконный проем рассвет, а потом
снова задремал. Через пару часов его разбудил очередной дежурный по
местным казематам, уже другой, но того же возраста. Снова поднос с
едой и убранная посуда, только теперь парень заменил еще и отхожее
ведро на чистое. На Вадима он смотрел с полным равнодушием, не
бросив ему ни слова, и так же молча вышел.
Потянулся день. Вадим ел и спал, а
просыпаясь, валялся в расслабленной дреме. Мозг потребовал такого
же полного отдыха, как и тело, только иногда всплывали ленивые
мысли, что долго так продолжаться не будет, и надо ловить момент.
Вечером ему принесли ужин, все та же картошка, вареная курятина,
молоко… Слабость окончательно исчезла, и Вадим приободрился.
Дорасти до Серого у него, конечно, не получится, но и прежним
задохликом он себя не чувствовал даже сейчас. А всего-то пару дней
поел нормально! Сказано – детский организм… Даже такой заморыш
восстанавливается гораздо быстрее взрослого.
Ночью он спал крепко, без единого
сна, или просто ничего не запомнил. А утром за ним пришли.
Вместо очередного подростка с
подносом еды открывшаяся дверь впустила… Пня. Он шагнул в одиночку,
оглядел Вадима, сидящего на кровати, и негромко позвал, словно
щенка:
- Ко мне. Иди сюда, ну?
Еще и по бедру похлопал, словно
действительно подзывал собаку.
Вадим молча слез с кровати. Он так и
не решил, стоит ли проявлять появившийся у «Безмозглого» интеллект,
но интуиция и просто здравый смысл подсказывали, что с этим лучше
подождать. Просто потому, что все остальные дети в его окружении
были нормальными, но никакой особой пользы им это не приносило. А
«Безмозглому», возможно, будет проще…
Пень вывел его, оставив дверь камеры
приоткрытой, и повел по длинному коридору неистребимо казенного
вида. Деревянный пол, низкий беленый потолок и стены, покрашенные
светло-голубой масляной краской, облупившейся и кое-где
исцарапанной. Впрочем, никаких неприличных слов или рисунков.
Бедно, но чисто и в меру опрятно, просто ремонта давно не
было.
Через пару минут они вышли на
крыльцо, и Вадим с удовольствием вдохнул чистый прохладный воздух.
Вот чем в одиночке воздух был не такой? Окно же открытое… А вот и
нет – разница огромная!