Пень говорил по-русски, теперь Вадим
понимал это совершенно ясно. И эта форма отчества! Странно, имя
европейское, а образовано по законам русской грамматики.
Натурализованный иностранец? И почему-то Алберт вместо Альберта? Да
не молчите же вы, ироды! Говорите!
- То-опрый день, Тимур Викторович, -
ответил тот, к которому обращался Пень, и Вадим жадно вслушался в
звук и интонации голоса.
Акцент! Типично прибалтийская
растянутость гласных, а звонкие согласные приглушены.
- Зна-ачит, приступ а-агрессии,
говорите? – задумчиво сказал человек, которого Вадиму из-за Пня не
было видно, но тут водитель-надзиратель сам сделал шаг вперед,
открывая их друг другу. – Любоп-ы-ытно…
- Так точно, Франциск Албертович, -
отрапортовал Пень, и вдруг стало понятно, что выправка у него
действительно военная.
Осанка, даже бритый затылок и виски
прямо кричали о службе. Отставник? На вид Пню было лет сорок пять,
но кто знает, какие здесь порядки.
- Причи-ина?
Вадим уставился мимо сидящего в
кресле Франциска Албертовича, понимая, что если его что-то и
выдаст, так именно взгляд. Куда угодно можно смотреть, только не в
эти водянисто-голубые глаза на тонком бледном лице, внимательно его
изучающие. Ну, смотри-смотри! И что ты видишь? Тощего грязного
мальчишку – помыться-то ему после работы в поле так и не дали! – в
пропотевшей и с кровавыми пятнами одежде, шмыгающего носом и тупо
пялящегося в стену. Хорош? Ага. Особенно по сравнению с хозяином
кабинета, затянутым в отглаженный… китель, что ли? Серый, с
блестящими пуговицами, воротником-стойкой, подпирающим шею, и остро
заглаженными складочками. По три с каждой стороны, и острые -
порезаться можно.
- Ссора из-за еды, - так же четко
доложил Пень. – Воспитуемый Серый отнял обед у воспитуемого
Безмозглого. Безмозглый кинулся в драку и укусил Серого.
- Укусил? – хмыкнул Франциск
Албертович. – Всего-то?
- Прокусил ему кожу на шее до мяса, -
почтительно поправил его Пень, оказавшийся Тимуром Викторовичем,
что Вадим тоже запомнил. – Швы пришлось накладывать.
«Это я молодец, - с мстительным
удовлетворением подумал Вадим. – Швы – это правильно. Лучше помнить
будет. Одного не пойму, что ж они нас обоих-то по кличкам зовут?
Это же не детишки-волчата, это администрация учебного, чтоб его
черти драли, заведения. Официальные лица! А у них эти клички как-то
очень тесно срастаются с «воспитуемыми»…»