- Понятней некуда, гражданин начальник – грустно пробурчал
кто-то из наших
- Может у кого есть вопросы, или может даже возражения какие
случайно имеются? – вызывающе прошипел этот гражданин-товарищ,
демонстративно взводя курок.
Как это ни странно, но ни вопросов, а тем более возражений, ни у
кого из команды не возникло. И мы снова вышли в открытое море.
Загрузка судна почти была полной. Где то человек 800 пассажиров
из положенных 980 были растыканы по каютам и кубрикам, когда нас
догнала новая радиограмма. Дословно не помню, но смысл примерно
такой: «В связи с прорывом немцев к славному городу Ялте, срочно
зайти в ялтинский порт, и загрузить весь крымский парт-актив,
который туда со всего Крыма сбежался».
Капитан, громогласно разразился самыми последними связками слов,
от которых, наверное, даже черти в аду заливались краской стыда, а
некоторые, самые впечатлительные из них, наверняка попадали в
обморок, но всё же приказал вахтенному сменить курс, потому что
этот крюк был равносилен самоубийству. Хотя у нас на транспорте и
установили две небольшие зенитные пушечки-сорокапятки с огромным
запасом снарядов, и два зенитных пулемёта, хоть и сопровождали нас
два сторожевых катера, и время от времени из тучек выскакивали два,
или три наших истребителя И-16, но при первой же встрече с
немецкими самолётами у нашего неповоротливого корыта было слишком
мало шансов уцелеть, особенно с таким большим перегрузом, который
нам обещали дать в ялтинском порту.
Пришвартовавшись к ялтинскому причалу, мы, команда, были
шокированы количеством народа, который там собрался. Если бы они
все вдруг прорвались к нам на борт, мы бы просто тупо погрузились
прямо там же под воду, и больше уже никогда и не всплыли.
Не знаю точно, но по виду, их тысяч пять-десять, а может быть и
больше даже в несколько раз было. Поперек мола стояли в три ряда
бойцы НКВД с винтовками наизготовку и пропускали только
ответственных работников с их жёнами и детьми. Всех, пытающихся
прорваться с наглой мордой, без разрешения на это, расстреливали на
месте, чтобы предотвратить панику.
Грузили только тех, кто имел посадочные талоны, либо был в
списках, либо кого они знали лично. Остальных охрана отгоняла всех,
в том числе и раненых. Простому смертному тут опять же как и в
Севастополе не было ни малейших шансов проникнуть на борт.