Берта вопросительно приподняла
светлую бровь.
— Это значит, что в Шадре
редко лгут?..
Джабир покачал головой.
— Нет. Это лишь значит, что
в Шадре часто ходят между ложью и правдой, надеясь
получить оправдание перед пустыней. Только — слышишь? Это
не всем помогает.
Но тут вместо зловещего эха
с улицы донеслись звуки шагов. Они приближались, становились
все отчетливей и громче, и теперь было ясно, что
к гостевому домику идет много людей.
Джабир с Бертой встретились
взглядами — и, не сговариваясь, бросились обратно
в дом.
За входными дверями раздались
какие-то голоса, но среди них не было голоса Рика. Джабир
шагнул вперед, закрывая Берту могучей грудью. Из покоев
в коридор выбежал Нокс.
И в это мгновение стража распахнула
двери, впуская в дом трепетный свет факелов, тени и шум множества
голосов.
После того, как двери с сияющей печатью захлопнулись, а вход в
пещеру раскрыл свою пасть, Рик некоторое время стоял, словно
оглушенный. Харрата шадр, недаром весь мир ругается твоим
именем!
Рик, в бешенстве вскинув руку, призвал воронку пустоты.
Черно-синяя дымка закрутилась маленьким смерчем вокруг его кисти,
и он ударил магией по печати на дверях,
рассчитывая поглотить ее.
Войти в пещеру по собственному произволению — это
одно. Но идти туда потому, что другой выход захлопнули прямо
у него за спиной — это было унизительно.
Ядовито-зеленое свечение медленно и нехотя начало
затягиваться внутрь воронки, но сама печать при этом
не угасала. Тогда Рик расширил воронку, и свечение
потекло в нее постоянным потоком: нет такого заклинания,
которое не могла бы поглотить пустота! Но при этом
печать все равно продолжала светиться, и чем больше магической
энергии он поглощал, тем быстрее восстанавливалась печать,
словно ее кто-то постоянно подпитывал.
«Братец, она неисчерпаема! Перестань, или тебе будет так же
плохо, как после стелы на могильнике!» — воскликнула Рут,
и в то же мгновение эхо принесло из пещеры
искаженный рев, словно где-то там, в глубине горы, билось
в агонии какое-то огромное животное.
И Рик остановился.
— Харрата шадр... Что за ерунда такая?..
— выдохнул он, пошевелив пальцами правой руки, которой
держал воронку — она показалась ему слегка онемевшей.
А печать между тем все так же ярко сияла, словно
ее никто не трогал.
«Горы, силу матери-пустыни питающие...» — всплыло вдруг
у него в памяти.