На Ксюшу и Стаса уставились
пятнадцать пар глаз. Мол, хотели нести за остальных
ответственность, вперед. Сидоров короткой палочкой ковырял землю.
Метельский молчал, не желая вызвать идиотский эффект в лесу полном
неожиданностей. Птичкин Артем, внук Семена Николаевича, что-то
строчил в блокнотике. Он, как отец и дед, планировал посвятить себя
археологии. Ираклий сидел в стороне, поставив локти на колени и
игнорируя остальных.
– Эти Божества добрые, – задумчиво
сказала Ксюша, погрузившись в воспоминания.
– Божества? – переспросил Дима, но
девушка его не услышала.
– Они добрые и благоволят сборщикам
ягод и грибов, – продолжала Захарова. – Следят за цветами,
деревьями, порядком. Любят пошутить и веселиться. Только темные
современные люди, живущие в городах, сторонятся лесов.
– Уж какие есть! – фыркнул Ираклий.
Стас согласно кивнул.
– Успокойся, – осадил его Костя. –
Так говорит наша бабушка.
– Ведьмы оберегают природу, волхвы
ведают ее тайные знания, – Ксюша посмотрела на Рубенштейна
отсутствующим взглядом, отчего он поежился. – Нам не стоит
переживать, – девушка ярко улыбнулась, точь-в-точь Ольга
Аркадьевна. – Давайте, сыграем! Разве вы не слышите, как лес
ожидает?
Она подмигнула и первой пересекла
поляну, направляясь совершенно в другую сторону. Не ту, откуда они
пришли. Ксюша сошла с тропы. Девушку охватил невиданный ранее
азарт. Конечно, она часто плескалась в воде с фараонками и ныряла с
водяным, но лес совсем другое дело. Ксюша искала Кустича,
невысокого духа, зеленого, похожего на оживший куст. Она слышала
его шелестящий, игривый смех и врывалась в кусты с веселым
вскриком, будто ловила нашкодившего котенка.
– Какая милая девушка! – пропел один
женский голос.
– Какая прелестная ведьма! – вторил
второй.
– А как сильна! – добавил третий.
– Что же выберет она: жизнь или
смерть? – закончил четвертый.
Ксюша, раскрасневшаяся, тяжело дышала
от беготни. Она резко обернулась. Позади нее хихикали четыре
бледные девушки. Волосы у первой кудрявились, словно листья березы,
у второй были синие, словно вода в озере, у третьей, наоборот,
зелеными, будто тина болотная, у четвертой чернели черной
дырой.
– Дубрава! – представилась
первая.
– Синявица!
– Зеленина!
– Чернява!
Это были Лесные Девы собственной
персоной, помощницы Лесного Деда, подружки Езериц. На них одеты
платья из простого сукна с красным узором и завязками у горла.
Последняя, кстати, повторяла слова Доли. Ксюша знала, что многие
духи умели предсказывать, но теперь далекие слова внезапно
оказались реальнее и тревожили.