Из-за кучи ящиков показался неброско одетый человек самого
неопределенного возраста – эдак от двадцати пяти до
пятидесяти двух лет: лицо без глубоких морщин, а волосы с
проседью.
– Я хоть и по своим делам шел, а мимо пройти не смог, –
доброжелательно улыбнулся незнакомец.
К удивлению Кэссина, Гвоздь улыбнулся в ответ. Только
тогда Кэссин и сам осмелился ответить улыбкой нежданному
слушателю. Не иначе, Гвоздю так понравился последний рассказ,
что он пришел в невероятно хорошее расположение духа. Да, так
оно и есть. Иначе с чего бы это Гвоздь так разулыбался. Ему
бы впору помрачнеть: ведь незнакомец подошел так, что его ни
Покойник, ни Кастет, ни сам Гвоздь не услышал. Тут бы главарю
побегайцев рвать и метать, а он ухмыляется до ушей. Да,
странные дела сегодня творятся.
– Держи, парень, – произнес незнакомец, и в руку
обалдевшего Кэссина скользнула крупная серебряная монета. –
На базаре за такую работу больше платят... ну так не взыщи,
на базаре слушателей много.
Кэссин хотя бы поклониться сообразил – и то хорошо. Он не
успел найти приличествующих для изъявления благодарности
слов: незнакомец уже удалялся быстрым широким шагом. Небось
заслушался да и опоздал по этим своим делам, и клянет сейчас
последними словами и себя, и пустомелю-пацана, который
задержал его своими побасенками. А за рассказы заплатил.
Ничего не скажешь, понимает, что такое вежливое
обхождение.
– Да чтоб я сдох! – восхищенно прошептал Килька.
Кэссин опомнился и протянул Гвоздю сверкающую монету. У
него и мысли не возникло оставить монету себе. Конечно,
отбирать его законный заработок Гвоздь ни за что не станет,
но... нет, нет, лучше и не пытаться.
– Ай да Помело, – протянул Гвоздь. – Добытчик. Может, из тебя
еще толк и будет.
Он встал и окинул взглядом море и порт.
– Как думаешь, Мореход, шторм сюда, пожалуй, через
час-другой доберется? – произнес он не столько вопросительно,
сколько утвердительно.
Мореход подумал недолго, тоже посмотрел на море и кивнул.
– Может, даже и раньше, – заявил он.
– Значит, сегодня работы не будет, – подытожил Гвоздь. –
Тогда так. Бантик, бери деньгу и дуй в лавку. Покупай на все,
– и он вручил Бантику монету, – и для всех. Помелу двойная
доля: его добыча. Пусть там в лавке посчитают, возьмешь его
вторую часть медяками, а на остальное покупай. Кастет со мной
идет на верфь, за опилками. Баржа наполняет бочку. Всем
остальным – живо в Крысильню, пока никого в море не
посмывало.