— Это и есть хваленый взломщик? — Ланнистер обошел Бильбо,
померился с ним ростом. — Простой хоббит, добропорядочный ширрец и
мой добрый друг! Он ничего не сломал в своей жизни, кроме чайной
чашки от фамильного сервиза, и то — пяти лет от роду. Я подойду
больше.
— Я не знаю, кто ты, — недовольно начал Гэндальф, — и почему
рвешься в этот поход. Но послушай меня — я выбрал хоббита не
просто так. Его запах Дракону не знаком.
Торин молча и, как показалось Тириону, одобрительно наблюдал за
их с магом перепалкой.
— Мой запах Дракону тем более не знаком, если столь важную вещь,
как выбор четырнадцатого путешественника, вы решили доверить носу,
а не другому органу. Мозгам, например.
— Вот Смауг тебе их и зажарит, — проворчал лысый здоровенный
гном, определенный Тирионом как Двалин, второй после
Торина.
— Испепелит, — весело подтвердил гном в смешной шапке,
вычисленный Ланнистером как Бофур, горных дел мастер и заодно
прекрасный повар.
— Это я не подхожу? — воскликнул Бильбо из духа противоречия, в
запале не расслышав предположения по мозгам. — Как месяц
выхаживать, раны залечивая, так всем был хорош!— тут его осенило: —
А, я понял! Так они из-за тебя понаехали! Заберите его, а то меня
соседи скоро загнобят!
— Что, — буркнул Двалин, — морковку с чужих грядок
тягал?
— Можно сказать, и морковку, — вздохнул хоббит, — но именно что
с чужих…
— Все было на добровольной основе, — весело заявил Тирион. — Кто
виноват, что в вашем захолустье ни одной шлюхи нет?
— Теперь уже есть, — стыдливо уточнил Бильбо.
Двалин несильно, но ощутимо ударил по стене, видно, недовольный
услышанным:
— Нам он не нужен! — и, повернув голову к Ланнистеру, спросил: —
Да кто ты такой и откуда взялся?
— А кого ты видишь перед собой? — опередив Тириона, с улыбкой
спросил маг.
— Дворфа, — не понял вопроса Двалин. — Кого же еще? Наглого
непонятного дворфа из непонятно какого Дома.
— Дворфа, говоришь… — Ланнистер покатал слово во рту, как
леденец, и фыркнул: — Мне нравится с вами все больше и больше!
Обошел по кругу коренастого лысого гнома, искоса поглядывающего
на него.
— Ума немного, но предан, как пес.
— Может, и так, — ответил Двалин, не соизволив обидеться на
мелкую подначку, и Тирион, ожидая негодования, засомневался в своей
оценке. — Но язык твой поганый укоротить смогу. Или нос
отрезать?