— Твоя сила была в любви!
Плавно отступив от стола, Лирамель незаметно потянула за рукоять
меча и немного выдвинула его из ножен.
— Проклятье, Кристиан… Да что ты знаешь о любви?! Как смеешь
меня поучать? Ты, оставивший землю, данную твоему роду, и предавший
брата и свой народ ради женщины, которая едва его не убила!
-Я не предавал – меня предали.
-Кто? – засмеялась Лирамель. – Простые люди, которые, подобно
тебе, не желали понимать, что жизнь королевского бастарда, каким ты
для них был, дороже их собственной? Или, быть может, воины,
забывшие, как обнажали оружие по твоему приказу против аллотаров?
Или Кайл, узурпировавший мой трон? Быть может тебя предал брат, от
которого ты отвернулся из-за пустых подозрений, обид и наветов
Дариты? Чем ты сейчас отличаешься от них всех, Кристиани?!
— Не смей повышать на меня голос, Лирамель, - угрожающе спокойно
произнес он, скрестив на груди руки.
— Молчать! — рявкнула она, рывком обнажив меч. — Молчать, пока
не позволю говорить!
— Что?.. — Кристиан медленно отодвинул в сторону стул и вышел
из-за стола. — Ты переходишь всякие границы, Лирамель! Я не только
твой брат, но еще и правитель аллотаров, сын Ведущей! Ты не смеешь
приказывать мне в моем же доме!
-Я – Бонара, - с вызовом глядя в его потемневшие глаза, на
выдохе произнесла она. – И это моя земля, сын Рода. Я получила ее
ценой своей крови. Твой народ знает это, а ты – нет.
—Княжество – не Королевство, — холодно возразил брат и, положив
руку на рукоять своего кописа, добавил: — Я не подниму против тебя
оружие.
— Поднимешь. Если считаешь, что вправе не признавать мою власть
над собой, я бросаю тебе вызов, как предписано в законах Княжества.
Даже Миэль чтил закон. Я отвоевала свое право над этой землей у
него, поставлю на колени и тебя. Пусть Бог решит, кто из нас
прав.
-Снова кровь ради власти? – недобро усмехнулся Кристиан. –
Посмеешь обнажить против меня меч, испивший кровь твоих врагов?
Лирамель кивнула.
-Посмею отнять твою жизнь, если потребуется.
Подойдя к двери, брат сказал несколько слов страже и запер
засов.
— Прошу прощения, — не поворачиваясь, ровным голосом произнес
он, источая такую ярость, что у Лирамель перехватило дыхание.
— Прощения? — натянуто улыбнулась она, перенося вес на левую
ногу. — Что ж, если ты склонишь передо мной голову добровольно, я
буду только рада.