Это была песня совсем другого рода.
Про путь воина, потерявшего свою семью, в борьбе против целого
мира. Про месть, которая стала смыслом жизни и была доведена до
конца. Действительно, больше похожая на балладу в стихах:
Пустынные земли, мертвенный
рассвет...
Где город стоял, там давно его
нет,
Но именно здесь ты с семьёй
выживал.
И в рёве моторов их всех
потерял.
Музыка была так себе, обычное
трень-бреньканье, которое в основном и извлекали из своих
инструментов бродячие музыканты. Ему уже попадались такие. Но текст
выглядел как более сложная лирика. Трудно было поверить, что кто-то
из шляющихся между городами или живущих на свалках шансонье мог
придумать такое.
(«Шансонье — это те, кто играют
шансон, то есть русскую народную музыку», вспомнил Саша фразу из
своего блокнота.)
— Откуда это? Тоже вы сочинили? —
спросил заинтригованный Младший, когда музыкант замолчал после
второго куплета, явно требуя положить ему в фуражку монеты. Чего
Саша делать не собирался. Хотя он и собирал фольклор и записывал в
каждом поселении, куда приходил, сказания, песни, легенды.
— Не-а. Врать не буду. Леший его
знает, кто, — ответил бард. Видя, что ему ничего не перепадёт, он
нахмурился, — Мелодия из фильма, наверно. Я знаю чувака с
радиоузла. Сан Саныч его зовут. Он сам репертуар формирует,
забивает песнями перерывы между рекламами и новостями от магнатов.
Иногда приходят передачи. С юга. Он их записывает. А потом выдаёт в
эфир. Без аккордов спеть тяжело, но я немного учился нотам, вот и
составил. «Петруху» давай, и спою.
— Дорого, — так далеко любопытство
Младшего не распространялось.
Хрен с ней, с этой песней. Бумажная
деньга, ассигнация в десять «питерок», на которой изображен Медный
Всадник, то есть царь Пётр — явно перебор. Хотя начало песни его
зацепило.
— А ви какой национальности будете,
молодой человек? — Капитан неприязненно прищурился, глаза недобро
смотрели из-под фуражки.
— Нормальной. Но я на мели. А ещё
жениться собираюсь скоро, — Младший и сам не понял, зачем поделился
с первым встречным этой новостью.
Ему ещё за банкет платить в честь
повышения. Часть «книжных» денег Баратынского на это пойдёт. И
свадьба, похоже, будет не такая, как ему хотелось, для них двоих с
Анжелой и максимум двух-трех её родных, а «как полагается», «шоб в
грязь лицом не ударить». А это всё деньги.