Младший в том бою неплохо себя
показал. Отличился, можно сказать. Одиночного героизма не проявил и
сам не рвался в вылазку, но был в самой гуще событий. А куда
деваться, если враг подошёл чуть ли не к его рабочему месту? Лично
застрелил минимум троих оборвышей, штурмовавших лестницу в опорном
пункте. Не считая тех, по которым стрелял из окон и с крыши. Там не
ясно было, от чьей пули упал очередной тёмный силуэт, и сколько
врагов удалось поразить, стреляя по укрытиям. Ответные пули не раз
попадали в стену рядом с ним, но страшно было только в самом
начале. Оборвыши кидали самодельные зажигательные гранаты в окна, а
в ответ им наёмники кинули несколько «нормальных», осколочных.
Вспыхнул пожар, Младший надышался дыма, кто-то получил ожоги. С
трудом они вырвались из здания, да ещё успели спасти бесценные
компьютеры и вынести всё из оружейки.
Но осаждавшие опорный пункт и
казармы дикари только в одном этом месте потеряли человек
пятьдесят. Трупы потом убирали рабы, и порядок в разгромленном
здании наводили они же.
А у Молчуна началась совсем другая
жизнь. Уже в который раз.
И хотя Сашка по-прежнему привлекался
для заполнения формуляров типа «Журнала выдачи оружия» (был у них в
отряде такой) — теперь он стал полноценным солдатом отряда
«Бойцовые Коты».
Это было его первое стабильное место
работы. Даже с записью в документе, который ему тут же в Питере и
выдал чиновник из городской ратуши. Реестр был общий на обе
половины островка, но мэрия ничего не решала, кроме ведения этого
реестра. Там его имя значилось как Александр Подгорный.
За последние несколько лет он сменил
много профессий, имя тоже менял не впервые. Был старателем,
потрошил мёртвые города и искал, что из лежащих там ценностей ещё
может послужить живым. Был скупщиком вещей у старателей и их
перепродавцом. Розничным. До оптовика не дорос. Разорился после
того, как «кинули» на бабки. Иметь дело с поставщиками для него
оказалось слишком сложно. Труднее, чем лазить с мешком по
развалинам самому.
Дальше, потеряв своё дело, он стал
коробейником-мешочником на службе у купца. Это в Сибири и на Урале
можно неделю ехать и ни одной живой души не найти. А здесь, в
«русской Европе», плотность обитания людей была выше. Но проще и
нарваться на неприятности.
Он развозил по деревням Саратовской
и Самарской областей, а потом Тульской и Тверской дефицитные
лампочки, швейные иглы, разный мелкий инструмент, полезные
расходники — шурупы, гвозди, спички, спирт, сухое горючее, соль и
многое другое.