Язык, видно, был подвешен всё же так
себе, поэтому торговал он хоть и не в убыток, но без особой
прибыли. Хватало лишь на мзду местным начальникам, буграм и
паханам, да самому на еду. Купцу, который держал сеть лабазов в
десяти сёлах, плохие результаты не нравились — и вскоре он отправил
Сашку восвояси, обозвав «самым отстойным продажником по итогам
месяца». Мол, он не верит в успех и демотивирует остальных
коробейников своей кислой рожей. Ещё и вычел из оплаты какую-то
«пеню».
На это парень сам его послал куда
подальше. Чуть не подрались. Это сейчас Молчун того, кто его бы так
оскорбил и у кого не было за спиной «шкафов»-телохранителей, как у
Баратынского, просто уложил бы в землю. А тогда молодой ещё был,
зелёный. Надо было хотя бы телегу и партию товара утащить.
Пытался Саша и просто ездить с
телегой между деревнями, выменивать то да сё. Чаще всего вещи,
которые нужны для ремонта. Но это несло в себе дополнительные
риски. Несколько раз его обворовывали. Пару раз лихие люди его
грабили, избив до полусмерти, и оставляли подыхать, думая, что он
если не труп, то уже не жилец. Но он каждый раз поднимался,
отлёживался и возвращался к жизни, заработав лишь новые шрамы.
Купца-бизнесмена, короля гирек и безмена — из него не
получилось.
Месяц был батраком, практически
рабом у крестьянина рядом с Тверью, который держал его на гнилой
картошке и воде, жить пустил только в свой хлев, а за сломанную
лопату побил так, как мало кто бьёт даже собаку. Батрачить у него
оказалось почти так же тяжело, как находиться в лагере на расчистке
шоссе у «сахалинцев».
Потом Сашка отплатил тому
крестьянину, спалив все надворные постройки, даже туалет. Дом не
тронул — детей пожалел. Так уж почему-то получалось, что огонь
часто следовал за ним по пятам, иногда он сам был причиной
пожара.
Были и нормальные фермеры-селяне, у
которых он обитал. Такие вкалывали наравне с работниками. Но и с
себя, и с других требовали много, а Младший любил поспать хотя бы
до десяти часов. Привычка из бродячей жизни, когда кроме голода и
холода тебя никто не гоняет. Дочь одного фермера, тоже Лена (но уже
не на Урале, а в Подмосковье), вроде как оказывала ему знаки
внимания, но он не сошёлся характером с её мамой, которая говорила,
что такого лодыря ещё поискать. Пришлось уехать. Что поделать, он
считал лень привилегией умных людей, которые хотят оптимизировать
трату сил и приложить свои таланты к чему-то, что двигает
цивилизацию вперёд. В том, чем ему хотелось заниматься, он
бездельником не был. Мог и про сон забыть, когда путевые заметки
писал. Давно уже после первого еженедельника понадобились несколько
новых. Но была ли от этого польза?