В вечернее и ночное время такие
окраины Острова были довольно опасны. В доках и в переулках, а тем
более во дворах или брошенных зданиях незадачливого прохожего могли
заставить поделиться. И продукты отбирали за милую душу. Реже, но
случалось такое и на оживлённых улицах, и на набережных. Власти с
этим почти не боролись. Молчун давно понял это. Когда он вступил в
«клан» Михайлова, то быстро осознал, что теперь можно ходить без
боязни, даже с рюкзаком, полным хабара, привезённого извне. Мелкая
гопота связываться с людьми магнатов жутко боялась. А проблемы
фраеров правителей не интересовали. Оба дуумвира исповедовали
стихийный социал-дарвинизм и считали, что тот, кто себя защитить не
может, виноват сам.
А вот и Малый проспект, торговая
зона. Здесь уже безопаснее, но до введения комендантского часа
ночью тут, что называется, пошаливали. Сейчас — нет.
Конечно, в такой час тут ещё мало
что открыто.
Он шёл с рюкзаком за плечами и в
своей обычной чёрной форме, которая раньше, до попадания его в
наёмный отряд, лежала, скорее всего, на складе Министерства
внутренних дел. Той ещё, не существовавшей уже полвека страны.
Разве что шевроны и другую атрибутику «бойцовые коты», да и
«еноты», у которых форма была почти такая же, но серая, пришивали
свою.
Людей на улицах не было. Магнаты
совсем недавно установили комендантский час. Раньше, как говорили,
такого не было вообще, и многие шарахались пьяными по улицам до
утра, буянили и безобразничали. Да владетели и не видели в этом
большой угрозы для себя. Разве что гвардия их иногда была не прочь
извлечь дополнительный доход от патрулирования.
Не сказать, чтобы запрет был очень
строгий — мелкая рыба в сети попадала и выходила из них, лишаясь
чешуи, а вот крупная рвала и уходила. А иногда просто игнорировала.
Поэтому и сейчас случалось, что кто-то шлялся и буянил. И в
основном это были люди, которые служили самим магнатам.
А вот мелкая сошка, да, стала лучше
знать своё место. Что и требовалось.
Свет фар. По проспекту проехала
запоздавшая (или наоборот, ранняя) машина — не привычный для
внешнего мира УАЗ или другой джип, а большой комфортный автомобиль
с низким дорожным просветом, какой-нибудь Вольво или Мерседес,
который нигде за пределами этого островка ездить бы не смог. Может,
засидевшийся в лавке за сведением баланса купец, или пьяный гуляка
возвращается из ресторана. Один и тот же человек в разные дни может
побывать в обеих ипостасях. Это Питер.