Захватив меч, она отворила дверь и
пошла прочь от скорбной комнаты. Неважно, что подумают встречные
прохожие. О еде Руми позаботится потом. А сейчас – уйти подальше от
давящего беспощадного рока. Хватит пока с неё каменных громад.
Пышное цветение дворцовых садов уже
не радовало глаз. В душе Руми понимала, что шансы её ничтожны, даже
если она найдет перстень. Друзья правы – её воля может сломаться,
но неужели это испытание станет самым сложным? «Я выдержу, –
говорила она себе, – ради себя, ради всех». Множество взглядов
провожало её, и Руми знала, что это не к добру. Если она уйдет из
столицы так, то пути назад не будет, она станет пожизненным изгоем.
Не увидит больше чудесного сада Диларам и улыбки Симериона.
– Она принесёт беды! В ней возродился
дух Оссэ! – донесся до неё чей-то возглас.
В гневе Руми развернулась, чтобы
взглянуть на обидчика. В тени платана стояла группа знатных
фениксов, тех самых, что вполне приветливо общались с ней на балу.
На их лицах читалось презрение, смешанное с суеверным страхом.
– Кто из вас посмел такое сказать о
дочери Сингардилиона? – крикнула она, обнажая хромированную
сталь.
В руках фениксов вспыхнуло пламя.
Руми в ужасе поняла, что они всё знают, они её видели. Знатные
господа смотрели на дерзкую девчонку, всерьез готовые биться с ней,
но она не собиралась сдаваться. Они должны ответить за то, что
посмели заявить вслух прямо при ней.
– Мало Сингардилиону было упустить
одного Оссэ, так он решил вырастить нового из своей проклятой
Духами дочери! Уходи в монастырь, забейся в угол, не пятнай своим
присутствием имя царя и Симериона! – сказал один, и ярче огня в
руках сияли яростью его глаза.
Руми отступила на шаг. Она хотела
зарыдать, но позволить злобным фениксам наблюдать свою слабость не
могла.
– Мне плевать, что вы думаете! Сидите
дальше в оковах своего страха! – выпалила она и отвернулась, боясь
не справиться с чувствами.
Зашуршала трава. Фениксы решили не
драться, а уйти. Руми сжала меч так сильно, что заболела кисть. Все
страхи воплотились. И самое ужасное, что Руми провалила это
испытание. Что будет, когда она столкнется с настоящим первородным
злом? «Хуже не станет, – шептала она, глядя, как слезы разбиваются
о рукоять, – больнее меня не ранить». Руми лишь надеялась, что во
внешнем саду печаль утихнет. Ещё много кто шептался о ней, но она
оставляла их позади. Понимала, что новой перепалки сейчас не
выдержит и опозорится.