– Тебе было бы легче, если бы умер я,
а не Игнэ?
– Я… нет… – запинаясь, ответила
она.
– Сделай, что я сказал, иначе
кто-нибудь ещё может умереть, – после этих слов Ханум, как ни в чём
не бывало, продолжил разводить костёр.
Успела взойти жёлтая, как кошачий
глаз, луна, когда Руми ловко взобралась на вершину скалы, где
лежала госпожа Драголин. Невероятной длины чёрные волосы заняли
почти всю площадь и так небольшого уступа. Руми пришлось отодвинуть
их в сторону, чтобы не мешали.
В бледном ночном свете воительница
казалась мёртвой. Прекрасное лицо уродовали синяки и ссадины.
Верхнее и нижнее платья Аймери изодрал в лоскуты, а из
растрепавшейся причёски торчали поломанные спицы. Руми коснулась
запястья драконессы и убедилась, что она жива. Немного напитав
измученное тело воительницы энергией Древа, а заодно проверив, нет
ли опасных переломов, она развязала свой пояс. Посадив Драголин
себе на спину, Руми перебросила пояс через голову и привязала талию
воительницы к своей, а для надежности обмотала волосы драконессы
вокруг своей фигуры. Вымеряя каждое движение, Руми начала спуск.
Госпожа Драголин сильно оттягивала спину. Другая девушка-феникс
вряд ли бы справилась с такой ношей, но годы лазанья по горам с
разным грузом не прошли бесследно.
У самого низа кто-то поддержал Руми и
помог мягче спуститься. Обернувшись, она увидела Дер-Су и впервые
за долгие часы улыбнулась. Покачиваясь, князь отвязал драконессу и
отнёс её к костру. Руми не спешила к нему присоединиться. Слова, в
гневе брошенные Хануму, всё ещё терзали душу. Как бы купец ни был
труслив, он много сделал для Руми. Она горько вздохнула, понимая,
что не ценила друга, и теперь, после самопожертвования Игнэ, может
не успеть поблагодарить. Дер-Су позвал помочь Драголин, и Руми
откликнулась.
– Ханум, прости меня, – сказала она,
наблюдая за бусинами света в теле воительницы.
– Ничего, – ответил купец, вращая
пальцами курительную трубку. – Не ты первая, кто назвал меня
трусом.
– Трус не может быть таким дерзким,
как ты, – неожиданно вступил Дер-Су.
Руми осуждающе посмотрела на него, но
Ханум только усмехнулся.
– Это лучшая похвала в моей жизни, –
заметил он, безо всякой злобы глядя на князя. – А, если серьёзно,
нам нужно решать, что делать дальше. Даже без Аймери эти места
гиблые, да и перводемона неплохо бы выследить. Неизвестно, что он
задумал.