Царь остановился и отложил работу.
Печальным взглядом он изучал розы, коими заменили редкие цветы
сада. Диларам требовалось много времени, чтобы восстановить свою
коллекцию. Пока же оранжевые бутоны близостью украшали зелёные
побеги, что не спешили открывать свою красоту миру. Побеги, которые
проросли благодаря Руми.
– Меренити не хотела забывать, кем
Адзуна был до своих преступлений. Она говорила мне, что не нужно
хоронить личность учителя народов, иначе мы никогда не поймём, в
какой момент он оступился. Я остался глух к её словам. Думал, что и
так знаю. Симерион помог мне понять, что заблуждением я окрутил
себя и всех фениксов. Мои мысли прояснились, и я засиял. Свет
символа не угасал, пока не явился Аймери. Я знал, что нужно делать.
Знал, что теперь у меня есть сила.
Потому я отрекся от престола.
Править должны по-настоящему мудрые фениксы (Руми покраснела),
которые не повторят моих ошибок. Я рад, что ты рассказала всем о
последних словах Адзуны. Одиночество и самоуверенность – вот наши
слабости.
Твоя история будет записана в каждой
летописи земных царств. Добрая весть разнесется по земле. Начать
стоит с золотых книг фениксов. Я… Симерион распорядится.
– Благодарю, Ваше Величество, за
высочайшую честь, но посмею дерзнуть и просить добавить туда и
истории моего друга. Он многое ведал об этом мире, и сокровищницу
его знаний нужно оценить по достоинству.
– Разумеется. Мудрость Ханума не
пропадёт, – улыбнулся Бэйшар.
Незаметно к ним подошла Диларам и
тенью встала над отцом. Нет, то не тень. Царевна скорее походила на
прекрасный бутон, что поник в ненастную погоду. «Она ждала, что я
упомяну Дер-Су», – догадалась Руми.
От Диларам она узнала, как прошел
суд. Гроза миновала, но следом за облегчением пришла обида. Руми
князь не удосужился написать и пары слов. Позже, немного подумав,
она пришла к печальному выводу. Дер-Су осторожничает, чтобы не
навлечь на себя новый гнев императора. Потому не поддерживает связь
с той, кого ему велели убить.
Ещё он не рассказал Диларам, в чём
именно виновен. Император тоже скрыл от драконов приказ об убийстве
иноподданной. По скудному, надуманному поводу князя лишили титула и
всех земель. «Как и мой брат, я теперь никто, – писал он в письме
Диларам, – но будто груз спал с моих плеч». Далее царевна читала
молча, а потом за весь день не произнесла ни слова.